Подземный флот маркшейдера Вольфа

— Простите нас грешных, Никита Андреевич! — прямо-таки старинно возопил он за себя и брата-близнеца, который отсутствовал по неизвестной причине.

Кит облился потом от стыда и неловкости, хотя, как серьезному путешественнику во времени, ему пора было привыкнуть к этим крепостным пережиткам.

— Бог простит, боцман, а мы давно простили, — сокрушенно ответил за Никиту князь и стал поднимать-тащить «боцмана» с земли. — Когда ж ты, наконец, оставишь эти холопские замашки?! Так мы никогда никаких врагов не осилим.

— Клянусь, батюшка Георгий Януариевич! Клянусь, ваше сиятельство! — приговаривал, тяжело поднимаясь, Евсеич. — Нынче же оставлю.

— Прими-ка лучше у Никиты Андреевича сию драгоценную ношу, — довольно властно попросил князь Евсеича. — И поосторожней. Она слегка повреждена. И Настю живо зови. Я сейчас подойду и окажу необходимую помощь.

Кит стоял, как столб, и молчал.

Княжна пошевелилась в его руках, подавая новые признаки жизни.

— Да-да, Никита. Отдай меня. Теперь уже можно, — очень даже ласково попросила она. — Спасибо тебе. Я у тебя так хорошо пригрелась.

Кит как стоял, так и стоял. Евсеич сам осторожно вынул княжну из его окаменевших рук.

Пока происходила передача из рук в руки ценного груза, князь со странно-недоуменной улыбкой смотрел на Кита. Потом он, как и Кит, проводил глазами Евсеича, уносившего княжну в дом. Та уже в дверях махнула из-за Евсеича рукой. Тогда князь снова обратил свой гордый княжеский взор на Кита.

— Так вы уже с Лизой на «ты»… — заметил он, как ни странно, без ехидства и подколок, а напротив, будто с завистью и восхищением.

И вдруг совершенно изменился. Даже цветом лица. Как будто порозовел и ожил князь. И взгляд его стал теплым и дружеским.

— Жорж, — вдруг сказал он и протянул Киту руку.

Кит не понял и только похлопал глазами.

— Думаю, нам тоже пора перейти на «ты», — сказал князь. — Отныне зови меня просто Жоржем. Так меня отец звал… вернее, зовет.

И князь вдруг, не дождавшись рукопожатия, убрал руку, стянул с нее перчатку, снова протянул и сказал:

— Прошу извинить меня…

Кит, наконец, понял… и сразу простил князя. И облегченно вздохнул.

— Кит, — сказал он и пожал мягкую и теплую княжескую руку.

Но все-таки пожал с невольной осторожностью — князь как-никак, живой, настоящий князь!

— Если позволишь, я предпочту звать тебя по имени, — чуть прищурился князь. — А твое прозвище, как особую привилегию, оставлю сестре. Ты её спас. Я благодарю тебя, Никита, мы все перед тобой в вечном долгу.

Кит чувствовал, что стоит весь холодный и тяжелый, а уши начинают гореть.

— А нас сейчас не атакуют? Не разбомбят? — нарочно отвлекся он на более важную тему и посмотрел вниз, в сторону поля.

Сквозь деревья плохо было видно. Но ясно было, что никакой армии, идущей на приступ усадьбы с боевым кличем, в ближайшее время не ожидается. Стрельбы слышно не было: судя по всему, Александр Македонский уже растратил все патроны…

Только Кит об этом подумал, как послышался скач — и будущий завоеватель древнего мира появился на белом скакуне. Осилив подъем, он сразу перевел коня на шаг и, как ни в чем не бывало, проехал мимо князя и Никиты, только легко махнув рукой с револьвером и бросив какое-то слово. Сделав дело и разогнав врагов, он теперь держал путь к конюшне.

— Александр Филиппович сказал, что они отступили обратно в лес. Так я и думал. Сюда не сунутся, уверен, — успокоил князь и так не особо взволнованного Кита. — Хотя, полагаю, оцепление в ближайшие часы усилится… Да и нам пора выходить в боевой поход. Уж извини, Никита, но развеяться и отдохнуть тебе особо не придется. Как капитан, даю на личное время не больше часа. И потом за дело… Да, кстати! А где граммофон?!

Поздно хватился князь!

Кит чуть было не повторил то, что кричал княжне в падающем аэроплане: «Выкинул на фиг!» Но тут вспомнил про важное-преважное письмо. И даже испугался, не потерял ли его… Нет, не потерял. Оно было прикопано в правом, застегнутом на молнию, кармане вместе с коммуникатором… И кстати, не кокнулся ли гаджет, когда Кит кувыркался при посадке?

Кит достал из кармана и то, и другое.

— Вот… Это вам… — сказал он, почему-то побоявшись сразу сказать, что письмо от отца. — Тебе и Лизе.

И тут же занялся проверкой коммуникатора, чтобы, кстати, не смотреть на юного князя — точнее на то, как ему сейчас снесет крышу…

Коммуникатор оказался в порядке… Кит продолжал проверять всякие опции, то есть делал занятый вид… Краем взора он наблюдал, как князь аккуратно отгибает клапан конверта, достает сложенный вчетверо лист бумаги… Потом… потом что-то вдруг случилось с князем. Он резко, испуганно вздохнул и даже отпрянул, будто обжегся.

— Боже мой! Боже мой! — услышал Кит шепот пораженного князя. — Как же так может быть?!..

Князь отошел в сторону и… и сел, даже не сел, а рухнул за ступени лестницы. Он привалился плечом к постаменту, на котором еще недавно восседали львы… Только сейчас Кит заметил, что нет на постаментах огнедышащих железных львов, охранявших усадьбу. Совсем беззащитной показалась Киту усадьба — бери ее голыми руками.