Подвигов время грядет (СИ)

Против яркого света костров ему неудобно смотреть, приходится щуриться, и Рей видит только, как через расступающиеся ряды зрителей к нему приближается конный воин. Спокойный, как скала, и столь же непоколебимый и несокрушимый — этим веет от одной его молчаливой фигуры, едва заметно плавно покачивающейся в седле. И лошадь у него прямо-таки гигантская.

— Доброй ночи, файтер Рей, — голос незнакомца холоден, подобно льду. — Ты неплохо сражался. Хочешь попробовать свои силы со мной?

На несколько мгновений воцарилась тишина. Тогда всадник откинул капюшон, открыв молодое, удивительно прекрасное, но словно отчужденное от этого мира лицо и печальный, тихий взгляд.

— Я буду благодарен, если кто-нибудь одолжит мне меч, чтобы я не доставал свой… И уверяю тебя, что не оставлю на тебе ни царапинки, если так захочу.

От вида его лица, в котором не было ни капли злости или тени, Рей приободрился и уже решил, что хочет попробовать свои силы. «Я не выиграю у него, но, может быть, научусь паре приемов или чему-то такому, — подумал он, — безумно интересно же!». И то ли ему почудилось, то ли и правда по бесстрастному лицу незнакомца проскользнула улыбка понимания. Вполне дружелюбная.

Но парень не успел ответить — со стороны дороги донесся звук, заслышав который, будь то одинокий ли путник, целый ли отряд, но неизменно сворачивали к обочине и притихали: мимо скакал один из них.

И скакал, определенно, к кострам.

Еще один? Два, одновременно два лорда зимы, да рядом?! Небывалое, неслыханное дело. Чудо какое-то.

А может, это тогда и не лорды зимы вовсе?..

Она спрыгнула с коня изящно и легко, с головы не слетел капюшон, и ни одна деталь наряда не звякнула и не сбилась, но в сторону людей словно повеяло жаром. Впрочем, на них она и не смотрела.

— Адальстейн! — голос, как сталь.

В ответ бесцветное:

— Йофрид.

— Адальстейн, я надеюсь, у тебя были веские причины не ждать меня?

Названный Адальстейном одарил ее одним простым взглядом, и незнакомка сверкнула глазами, без слов прочтя все.

Только тогда Рей заметил, что они на полголовы выше всех присутствующих здесь, и одежда у них из одной только ткани, без меха.

— Война закончилась, сестренка, — теперь Адальстейн говорил мягко и даже сделал шаг ей навстречу, — открой свое сердце, — и он обернулся к застывшим на местах людям. — Прошу прощения, путники. Вынужден оставить вас.

Ответом ему была тишина…

— Значит, я выиграл бой! — задиристо, не дрожащим веселым голосом крикнул Рей, но, прислушавшись, в его тоне можно было услышать накатившую от собственной выходки оторопь.

И, ко всеобщему удивлению, всадник кивнул:

— Твое бесстрашие достойно награды…

— Но не здесь и не сейчас, — перебила брата Йофрид, и тот покорно согласился со своей горячей нравом сестрой.

— Что ты хочешь получить, человеческий путник?

Рей колебался лишь одно мгновение.

— Рассказ и урок фехтования, милорд.

Почему-то он назвал его милордом, хотя никаких лордов не было у вольных странников, и Адальстейн снова грустно улыбнулся своей тенью настоящей улыбки:

— Езжай с нами до постоялого двора, если пожелаешь — сестра займется делами, а мы довершим начатое.

Парень знал, что не откажет, как бы ни смотрели на него остальные. Он не избегал их взглядов, встречая их ответным прямым взглядом, и даже Йофрид сменила презрение на равнодушие. И он уехал с ними, высокими фигурами в плащах, на гигантских лошадях, с печальными лицами и мечами, излучающими тепло, словно живые. Всю дорогу, пока они ехали в молчании, он гадал — лорды ли это зимы или что за диковинный народ, и почему они кажутся такими молодыми и такими старыми одновременно; про обещанную историю же он и не думал, справедливо не предполагая в себе сил сочинить нечто подобное.

По пути брат с сестрой вполголоса переговаривались, и когда они говорили между собой, прорезался их странный, мелодично-певучий акцент. Рей внимал, стараясь запомнить все в мельчайших подробностях, но словно что-то постоянно ускользало от него, не даваясь человеческому пониманию.

Спустя час или два они были уже в трактире, приличном, не из тех, в которые заглядывают всякие проходимцы. В камине ласково плясал огонь, и как и там, недалеко от дороги, люди собирались в пятна его света и тепла и улыбались, отогретые и сытые, и лились истории — правда и вымысел.

Вокруг вошедших тут же образовался словно ореол свободного пространства, который брат с сестрой едва ли замечали, а Рей с удивлением отмечал, с какой готовностью им уступали лучшие места. Правда, Йофрид даже не взглянула на общий зал: едва зайдя, только забрала что-то с каминной полки, фыркнула на хозяина и вышла обратно в ночь, хлопнув тяжелой дверью. Адальстейн не повел и бровью, устраиваясь у камина и щурясь на пламя. В его свете он выглядел чуть более человечным.

Помолчали.

— Слушай, вы… вы лорды зимы? — спросил Рей наконец.

— Да. Если хочешь называть нас так — называй.

— А как вы сами себя называете?

Тот помолчал, прежде чем заговорить.