Подвигов время грядет (СИ)

Девушка куталась в теплый плащ, но было видно, что напористый ветер пронизывал ее до костей. Аскольд и Осверин на мгновение пересеклись взглядами, и мечник одобрительно улыбнулся уголками губ.

Менестрель уже вешал гитару за спину, готовясь предложить девушке руку.

— Ты продрогла насквозь. Бокал вина пошел бы тебе на пользу, м?

Она одарила его виноватой улыбкой.

— Сожалею, милый бард, но я должна ехать. Моя семья не потерпит промедления в возложенном на меня деле. Я с огромным удовольствием отблагодарю тебя в нашу следующую встречу, — он подмигнула ему и вдруг крепко поцеловала в уголок тонких губ, а ему хватило реакции ответить ей тем же, — так что до свидания!

Осверин просиял и все еще улыбался, когда девичий силуэт снова исчез в ночной темноте.

Маленький портовый городок спал и видел десятый сон. Ветер мог сколько угодно завывать по переулкам, биться в закрытые ставни и двери, тщетно ища лазейки к людям: ему не под силу было разбудить их. Там, где горел огонь, его свет был словно летний закат, где не было огня — царила домашний мирный мрак. Прочь из города спешила только миниатюрная фигурка завернутого в плащ путника, успешно сопротивлявшегося напору ветра, а по пустынным причалам, не торопясь, шли на свет постоялого двора еще двое. И в тишине, окутанной мерным прибоем, пела гитара, а ветер уносил ее голос выше самых высоких волн и мачт.

========== 6. Равнины снежного Шаарана ==========

Песенку, которой его научил матрос, Осверин принялся насвистывать очень скоро, потому что над ними, над всем королевством даже нависла черная буря. А пока они шли и шли, иногда от города до города, иногда забредали в такие дали, что на много лиг вокруг не было человеческого жилья. Это было славное, беззаботное время.

Осень сменилась зимой, дожди — снегом, и он укрывал теперь Обитаемые Земли мягким покровом сияющей белизны. Аскольд и Осверин снова стали всадниками, предпочтя пробираться по заснеженным дорогам верхом. Закутавшись в теплые плащи, залив в себя горячее вино со специями и присовокупив к нему изумительно прожаренную оленину, они чувствовали себя великолепно. А за горизонт медленно нырял недавно оставленный ими скромный замок кого-то из младшей знати, где друзья несколько холодных дней были желанными гостями — по стародавней дружбе.

— Мир кажется состоящим из сплошных снегов, — менестрель обернулся на побратима, придерживая рукой теплый капюшон. Он, как всегда, улыбался.

Приближался день зимнего солнцестояния. Боги должны были сдвинуть небесные светила так, что день окажется самым коротким, а ночь самой темной и долгой в году. Неоднозначное время. Много всякого про него рассказывают.

Об этом Аскольд и спросил менестреля.

— О! — воскликнул тот, засияв, словно новенькая золотая монетка.

Он придержал свою лошадь, чтобы поравняться с мечником, прежде чем начал говорить. И говорил, говорил; улыбаясь, рассказывал сказку, которая словно бы оживала воочию в завихрениях пурги на их заснеженном пути. Древняя история, красивая история, старинные слова-нити…

— Когда мир был свеж и юн, и все казалось чистым и полным жизни, на заснеженных равнинах Шаарана дорога была всего одна. Те земли не были дружелюбны и ласковы к людям, скорее уж походили на молодого воина, не ведающего ни страха, ни отчаяния, ни поражений. Люди мирились с ним — и были то люди стойкие, смелые, под стать землям, в которых родились.

Вдоль дороги, цепочкой, выросли деревни и замки. Снега не отпускали их из своих ледяных оков ни летом, ни весной, но в эти полгода ветра становились не такие губительные, и некоторые храбрецы пускались в путь.

Немногочисленным людям жизненно необходима была еда. Не только мясо, которое с легкостью можно было подстрелить в лесах вокруг, но и зеленые растения и их плоды. Это все было у них, но только в небольшом, строго ограниченном количестве. Они пили даже вино — которое, правда, продавалось не в пример дороже нынешнего.

В местах, которые давали жизнь травам и овощам, фруктам, ягодам и даже цветам, заключалось самое главное их богатство. Скромные пространства иногда вдруг очищались от снега, словно по волшебству, и там было так тепло, что можно было ходить без курток и шуб, а руки не мерзли на воздухе, поразительно теплом. И все росло там быстро и урожайно, так, что нашим крестьянам не снилось и не приснится. Благословенны были те места и те земли, где царила эта странная магия! Не будь их, людей не осталось бы в живых вдоль всей великой дороги.

Некоторые знали, в чем секрет.

Никакой закономерности, никаких правил в том, где появится новое теплое место. Кроме одной: тогда проезжал мимо на огромной лошади высокий всадник, с красивым легким станом, фигурой истинного воина и лорда. Иногда женщина, иногда мужчина, возраста разного, но никогда не старый. К седлу его приторочен меч, и от меча исходит тепло. Всадник едет в плаще вдвое тоньше, чем простые люди, и только в преддверии самых страшных суровых бурь закрывает свое лицо, словно едва чувствует холод. Их зовут лорды зимы.