Подвиг «Алмаза»

— А вы их займите!

Трудно было представить солидного оратора в солдатском окопе. Послышались смех и свист. Сухова больше никто не захотел слушать.

Агитация среди ахтырских гусар затруднялась тем, что эскадроны размещались в нескольких селах, гусары жили на постое по 1—2 человека в хате. Группа матросов-алмазовцев, во главе которой был кочегар Борис Зеленченко, приложила немало усилий, чтобы собрать на митинг 1-й эскадрон ахтырцев. В конце своего выступления Зеленченко задал несколько вопросов, а гусары на них ответили хором.

— Вы за продолжение войны или за мир? — спрашивал матрос с «Алмаза».

— За мир! — отвечали гусары.

— За власть Советов или против?

— За Советы!

Как сообщала газета «Голос пролетария», предложенная алмазовцами резолюция о переходе власти к Советам, о приветствии петроградским рабочим, свергнувшим Керенского, была принята единогласно.

Перед Новым годом В. Юдовский и М. Томас еще раз побывали в полку. Одесский комитет обсудил их информацию. Было решено: раз солдаты за Советскую власть, а командир со штабом против, то необходимо изолировать командование полка. Выполнение этого решения поручалось члену судового комитета крейсера «Алмаз» Андрею Цыкину.

Андрей Цыкин установил связь с революционно настроенными ахтырцами, и в один из январских дней 1918 года гусары вместе с группой матросов арестовали командира полка и реакционных офицеров. Арестованные были отправлены в Революционный трибунал. После этого в полку состоялось собрание. Горячо была встречена делегация моряков «Алмаза» и «Синопа», прибывшая приветствовать ахтырцев. В резолюции, единогласно принятой полковым собранием, говорилось: «Киевскую Центральную раду не признаем за власть трудящегося народа. Да здравствует Харьковская рада!

Заявляем, что мы решительно будем бороться против контрреволюционной Центральной рады» ^{47}.

Андрей Цыкин

...Подполковник Поплавко, развивший в Одессе бурную деятельность по формированию националистических воинских частей, утром 11 декабря получил сообщение, что 7-й самокатный батальон признал власть Центральной рады и отдает себя в полное распоряжение местного командования. Под донесением стояла дата: 10 декабря 1917 года.

На радостях подполковник хотел было немедленно отправиться в расположение батальона, однако неотложные дела задержали его. Все же под вечер он вызвал автомобиль и поехал к самокатчикам.

Встреча, оказанная представителю Центральной рады, не очень обрадовала Поплавко. Офицеров никого не было. Пока разыскивали председателя солдатского комитета, подполковник ожидал в казарме, где большая группа солдат, не обращая внимания на посетителя, разучивала песню. Песня явно была не по душе представителю рады. Торжественно неслись слова:

Огласился весь мир песней дивной,
Песней равенства, братства, труда.
Будем армией мира мы сильной,
Нам не надо войны никогда.

Мы мечи перельем все на плуги,
Будем землю родную пахать.
И не царские мы больше слуги,
Стыдно грабить нам и убивать.

Молот в руки возьмем мы железный,
Будем царство свободы ковать.
Труд наш будет народу полезный,
Стыдно грабить нам и убивать!

Наконец, явился председатель комитета солдат Петр Немцов. Его слова совсем огорошили Поплавко.

— Наш батальон не признает Центральной рады,—заявил Немцов.— Мы отказываемся выполнять приказ об увольнении из части солдат — не украинцев. Все мы — большевики. Об этом я сообщил еще 6 декабря на заседании исполнительного комитета Совета военных депутатов.

Что же произошло? Ведь в утреннем донесении ясно говорилось, что самокатный батальон признал власть Центральной рады!

Оказалось, что 9 декабря у самокатчиков проходило собрание. После доклада Артема Кривошеева 250 солдат заявили, что они считают себя большевиками. В противовес им офицеры и военные чиновники батальона огласили свое письменное заявление о признании власти Центральной рады. Резолюцию солдат Кривошеев отвез на «Алмаз», а офицер Кныш офицерскую резолюцию доставил подполковнику Поплавко.

Комиссар Центральной рады покидал самокатчиков в неважном настроении. Его и здесь опередили большевистские агитаторы.