Подполье на передовой

И вдруг без всякого перехода спросил, остановившись перед собеседником:

- А если морем?

- Не пройти, - сразу откликнулся проводник, мучительно думавший о том же. - Не пройти. У берега заметят. И в море лодочка не выдержит.

Островерхов продолжал стоять, не сводя требовательных глаз с проводника.

- Но ведь надо, Николай Николаевич, - почти прошептал он. - Так надо, что... Может, от этого судьба десанта, судьба города зависит. Понимаешь?

В комнате стало тихо.

Проводник так свирепо затянулся дымом из самокрутки, что цигарка вспыхнула и с треском брызнула искрами.

- Одному нельзя, - выдохнул он вместе с клубом дыма.

- Конечно, не один, - сразу заговорил Степан Григорьевич. - Вдвоем. Вы старый рыбак, вам море не страшно. А с вами пойдет связной.

- Уговорил, - хмуро улыбнулся рыбак. - Давай связного. Готовь. А я займусь лодкой.

- Погодите, а где ж вы лодку возьмете? - забеспокоился Островерхов. - Не надо бы вам никуда ходить. У нас припрятана спасательная...

- Спасательная, - ухмыльнулся рыбак. - В такой шторм? Нет уж, пусть она сама спасается, твоя спасательная. А я найду. Да ты не тревожься, - добавил он, видя, что Островерхов нахмурился. - Я без шуток. К которому часу подготовить?

- Думаю, часам к десяти вечера, - подумав, ответил Степан Григорьевич. - Последний срок. Сегодня ведь шестнадцатое. Завтра "Нептун" сработает. А наши, может быть, ничего не знают об этом.

- Добро. В десять вечера жду у мыса Любви. Пароль тот же?

- Нет, для моря не годится. Давай что-нибудь рыбацкое.

- Тогда так, - подумав, предложил Николай Николаевич. - Пароль: "Ты что, тоже рыбак?" Отзыв: "Куда мне! Я и воды боюсь. Пришел так, на шторм поглядеть". Сойдет?

- Сойдет, Николай Николаевич. Ну, ни пуха ни пера!

- Прощай, Степан Григорьевич.

Старый рыбак домовито прикрыл за собой дверь и гулко затопал через пустые комнаты. Когда затихли его шаги, Островерхов взглянул на часы. До наступления темноты оставалось часов пять. Успеем. Надо только предупредить Чеха, что ухожу. А то в последнее время что-то зачастили в общину "гости" из полиции...

Вскоре Островерхов уже шагал на окраину города, где все это время на конспиративной квартире томился под домашним арестом Свиркунов.

Мысль послать с донесением Свиркунова пришла ему еще в ту минуту, когда проводник, едва переступив порог, глухо сказал: "Беда, Степан Григорьевич. Не прошел Юрка". Потом он все больше укреплялся в своей мысли. Во-первых, на след Свиркунова напала полиция и в отряде ему оставаться нельзя. Во-вторых, Свиркунов здоровый, а дело предстоит нелегкое. Островерхов был почти убежден в своей правоте, принимая такое решение, хотя знал, что не все члены штаба охотно и сразу согласились бы с ним. Но не было времени собирать штаб, и он сам принял решение, отправившись к Свиркунову.

Осунувшийся, небритый, с лихорадочно блестящими глазами на побледневшем исхудалом лице, Свиркунов вызывал жалость.

Как-то неестественно улыбаясь, Свиркунов суетливо бегал по комнате, темной, прокуренной и затхлой. Островерхов, сделав вид, что его не интересует обстановка в комнате, заговорил спокойным деловым тоном:

- Я вот по какому делу к тебе, Иван Николаевич. Есть трудное задание. Очень важное... и рискованное.

"На смерть посылают. Или просто испытать хотят, - заметались мысли у Свиркунова. - Ну, что же, проверяйте, испытывайте. Погибну - будешь знать, каков он, Иван Свиркунов. Тогда пожалеете!" Но вслух он с поспешной готовностью проговорил:

- Как прикажете. Готов выполнить любое задание. А за доверие спасибо. Я...

- Погоди благодарить, - остановил его Степан Григорьевич. - Дело-то, прямо тебе скажу, со смертельным риском связано. Один уже погиб этой ночью, - тихо добавил он. - Погиб, а выполнить не смог. Замечательный был разведчик.

"Ну вот, - подумал Свиркунов. - Одного, значит, мало. А двоих - много. Потому и выбрали меня. Чем расстреливать, так лучше на убой послать. Это, конечно, Карпов предложил. Сам небось не пошел. И Юнашев не пошел. Знаю вас, герои. А меня... выходит, можно".

Внутренне распаляясь, Свиркунов даже не заметил, что не поинтересовался, кто же погиб. Ведь это мог быть Карпов или Юнашев.

Островерхов, увидя напряженную взволнованность Свиркунова, задумался... Посылать или не посылать? Иван бывал и смел и находчив. Есть грешки: неуравновешенный, вспыльчивый, эмоциональный. И порой - хвастун. По глупости чуть не провалил явки. За эту опрометчивость наказан. И наказание воспринял, как видно, правильно. После некоторого раздумья Островерхов сказал:

- Пойдете вдвоем. Напарник твой - верный человек, старый рыбак. И море знает, и законы дружбы. Не подведет. Да ты не суетись. Слушай внимательно и запоминай...

Заставив заучить донесение наизусть и подробно объяснив задание, Островерхов ушел, пообещав, что в начале десятого за Свиркуновым зайдет связной и проводит его к рыбаку.

Ах, если бы Островерхов передумал и отменил свое решение! Если бы он вернулся да проверил, чем занялся Свиркунов после его ухода! Если бы...