Подполье на передовой

- Не надо, господин начальник, - пренебрежительно бросил агент. - Не надо. Я же все понимаю и не клюну на розыгрыш. Меня не надо проверять. Это детская игра по сравнению с тем, что я прошел на службе царю и в контрразведке генерала Деникина. Детская забава, смею вам доложить. Не тратьте время, господа.

Коваль-Рындин развязно шагнул к столу, взялся за спинку стоявшего там стула и попытался сесть. И вдруг почувствовал, как ему под ребра с обеих сторон больно и жестко уперлись стволы автоматов. Один из конвойных тихо, но внятно скомандовал: "На место, быстро!" Коваль испуганно отпрянул в угол, забегал глазами по комнате.

- Да вы что? Ну, побаловались - и хватит...

- Вот именно: побаловались - и хватит. Рассказывайте, какое сегодня получили задание? О чем беседовали с начальником политического сыска? Зачем посещали камеру предварительного следствия? Кого там видели? Что вам сообщил Саркисов? Все-все рассказывайте. Вы находитесь в штабе подполья. Вас судит революционный трибунал. Вы понесете наказание как изменник Родины. Ясно? А теперь отвечайте и не валяйте дурака! Итак, задание Сперанского?..

- Дайте попить, - угрюмо попросил Коваль.

Ему поднесли кружку с водой, и он жадно, стуча зубами, пил и пил. Затем вытерся рукавом.

- Один черт конец, - буркнул он. - Пиши, начальник. Фамилию знаешь. Служу агентом в полиции. Сегодня получил задание от начальника политического сыска следить за агентом номер пять по кличке "поп" и неким Авдеевым, на которого донес "поп", что он партизан и знает большевистского агента в полиции. Вот и все.

- Кто такой "поп"? Как он выглядит? - быстро спросил усатый.

- А черт его знает, кто он такой. Агент номер пять. А выглядит... Выглядит шикарно: его Саркисов сделал как картинку. Морда разбита, глаза запухли. Седой. Лет под шестьдесят. Толстый. На днях должен выйти на волю, зайдет в "кабаре".

- А почему он был у Саркисова?

- Ну, обычное дело, - криво усмехнулся Коваль. - Проверочка, на- чальник...

- Так. А кто такой Авдеев?

- А это уж вам лучше знать. "Поп" донес, что часто тот Авдеев- отлучается из города, на многие квартиры заходит. Пили они вместе. Так Авдеев будто бы хвастал, что у него есть свой человек в полиции. Теперь вижу: правду сказал.

- Портрет Авдеева... - потребовал усатый.

- Ничего примечательного неизвестно. "Поп" должен с ним встретиться на днях. Тогда и я с ним должен был познакомиться...

- Нет, знакомиться теперь будем мы сами... Кого еще из агентов знаете?

- Никого. У нас это не положено. "Попа" мне показали, чтобы следить за ним. Ненадежный. А других не знаю.

- Кого из советских людей уже выдал?

- Кого выдал, тех уже нет. Исповедоваться не желаю.

- Хорошо. Товарищ Николай, читайте протокол следствия.

Тот же юношеский ломающийся басок начал читать протокол, в котором перечислялись злодеяния предателя Родины, назывались имена людей, погибших по его доносу. Коваль-Рындин слушал безучастно.

...Приговор привели в исполнение.

Побег

Шел конец марта 1943 года. Уже были освобождены Краснодар и Ростов. Северо-Кавказский фронт готовился к большому наступлению. Хотя в Новороссийске еще сидели немцы, настроение у его жителей было неплохое. Ни у кого не оставалось сомнений, что началось победоносное движение наших войск на запад...

Зина возобновила свои визиты в лазарет. Однажды часовой, рыжий немец-верзила, попытался обнять ее, Зина сунула ему под нос крепко сжатый кулачок. А тот, чтобы не уронить свой престиж, сердито и строго, помахал коричневым прокуренным пальцем перед ее лицом.

- О! Руссише фрейлейн! Гут! Абер... фауст... Не надо шутилка! Их бин дойче зольдат! Их верде пух! Их габе...

Но Зина не стала слушать его, проворно сбежала с крыльца. Она была довольна. Во-первых, Серафиму Кузьминичну после операции поместили в другую палату, и теперь Наталья Архиповна была одна, так что Зине не приходилось говорить о деле намеками, играть роль прилежной племянницы и тратить время на пустопорожнюю болтовню. Во-вторых, Сучков почти поправился, и Наталья Архиповна понесла ему передачу - Зинины пирожки. Она должна лейтенанту сказать такую фразу: "Крепитесь и готовьтесь, о вас думают".

Наталья Архиповна так и сделала. Сучков, выслушав женщину, с любопытством посмотрел на нее и согласно кивнул.

- Спасибо, мать. Спасибо за добрые слова и пирожки.

- Крепись, сынок, поправляйся, - Наталья Архиповна понизила голос. - А пирожки хорошие. Ты знаешь, что бывают пельмени или вареники счастливые. Так их называют.

- Знаю, знаю, мать. Это когда пельмень или вареник попадает с мукой...

- И пирожки бывают счастливые, - загадочным тоном сказала Наталья Архиповна. - Кушай их не торопясь, возможно, и попадет такой.

Старуха еще раз перекрестила раненого, одобрительно кивнув головой, забрала платочек, в который была завернута передача, и, поклонившись всем, находившимся в палате, тяжело заковыляла к себе.