Подполье на передовой

- Я к тому, что на этот крючок охотно клюет. А разговоры ведет глупые. Но, видать, Советов ждет не дождется. Я, говорит, по станицам хожу, кое-какой товарец сбываю, говорит. Однако, осмелюсь доложить, врет. Да. И, говорит, слышу, мол: народ гневается, к новому порядку неудовольствие, мол, высказывает. А красные-де вот-вот придут. Потому что, говорит, жмут здорово...

- Где? - прервал Кроликов.

- Да по всему фронту, говорит.

- Идиот! Я спрашиваю: где Авдеев? Квартира!

- Не извольте гневаться, Анатолий Григорьевич, - "пятый" вытер платком лоб, - обвел он меня маленько.

- Что?!

- Так что проводил я его пьяненького. Куда, спрашиваю, тебя доставить, браток? А он пьяный-пьяный, а сам смеется. Ишь, говорит, так сразу тебе все и показать? Нет, говорит, я, говорит, закон конспирации знаю. Хоть ты, говорит, и наш человек - это, стало быть, я, хе-хе, - ага, хоть ты, значит, и наш человек, а присмотреться к тебе надо. Может, говорит, ты в полиции служишь. У меня, говорит, в полиции тоже есть свой человек...

- Кто этот человек? Узнал?

- Никак нет.

- Лопух. Беги немедленно туда, где простился с Авдеевым. Ищи, вынюхивай. Действуй. Найди и излови Авдеева... Мы из него жилы вытянем. Не приведешь своего Авдеева - тебя отдам Саркисову.

Когда "агент-пять" ушел, шеф пригласил к себе Сперанского. Но тот пришел не один, а вместе с переводчиком полицейского управления Крамером. Кроликов заметил, что в последнее время Сперанский и Крамер стали неразлучными. "Спелись, шакалы, - зло подумал он. - Мое сообщение вас обрадует. Думаете, меня одного повесят? Дудки! Я и вас, подонки, поволоку на перекладину. Поволоку!"

- По сообщению моего личного агента, - начал он вслух, - в аппарат полиции пробрался большевистский шпион. - Он посмотрел на подчиненных. Те не проявили никакого интереса к сообщению.

- Вы понимаете, что это такое? - возвысил он голос.

- Да, это интересно, - равнодушно протянул Сперанский. А Крамер только хмыкнул.

- Это настолько интересно, что скоро нам придется болтаться на перекладине. И наконец, еще одна загадка: как на моей двери появляются вот эти бумаги. - Кроликов подал Сперанскому одну из листовок. - Эта была приклеена сегодня: Саркисов ее только что сорвал. Чем все это объяснить?

Действительно, загадок было много. Как развязать эти узелки?

Первый заговорил Крамер:

- Я полагаю, господа, - сказал он, - надо проверить личность выдавшего себя за добровольного осведомителя.

- Но позвольте, - возмутился Кроликов. - Этот, как вы сказали, выдавший себя за осведомителя - мой личный агент! Я сам проверял.

- А, кроме вас, кто его проверял? - спросил Крамер. - Ведь за ним надо было наблюдать нашим сотрудникам, прежде чем доверять.

- Я сам проверял! - ударился в амбицию шеф. - Это бывший поп. Расстрига. За хищение баранов в колхозе был посажен в тюрьму. Германские солдаты освободили его из заключения. Дали возможность устроиться в жизни, как ему хочется. Так что...

- Так что это еще ничего не доказывает, - перебил Сперанский. - Я полностью поддерживаю мнение Даниила Августовича.

Кроликов растерялся. "Какие канальи, - подумал он. - Каждый дрожит за свою шкуру и старается сделать как можно больше гадостей мне". Он начинал понимать, что Сперанский и Крамер его шантажируют, пытаются бросить тень на его безупречную перед немцами репутацию.

- Господа, что же это получается? - с тревогой спросил Кроликов, - прошлый раз вы настояли на аресте моего личного агента. Теперь опять...

- Я не настаиваю на аресте, - возразил. Крамер. - Я предлагаю только внимательно присмотреться к нему, тщательно проверить. Проверить! Понимае- те?

- Ну, это другое дело, - облегченно сказал Кроликов, хотя и этот оборот дела не особенно устраивал его. - Ну, а как же с листовкой?

- Это предоставьте нам, - Сперанский забрал листовку и встал. - Не сомневайтесь, мы разберемся.

- Ну, желаю удачи, господа! - облегченно напутствовал Кроликов своих подчиненных.

Сперанский и Крамер совещались на ходу. Они понимали друг друга с полуслова.

- "Попа" придется на часок поручить Саркисову.

- Но это вряд ли что-либо даст.

- Согласен. Но прощупать надо.

- Однако листовка - не его рук дело.

- Тоже согласен. А зачем вы взяли листовку и пообещали разобраться? Пусть бы сам расследовал.

- Нельзя. Он мог бы пронюхать о нашей системе наблюдения за ним.

- Я полагаю, пора доложить коменданту.

- Как прикажете. Но мне думается - еще не время. Господин Райх накажет и опять его оставит шефом. А его надо убрать. Совсем убрать. И тут его личные агенты сослужат нам добрую службу.

- Хорошо. Я еще раз соглашаюсь с вами, - подумав, сказал Крамер. - Я еще раз подожду. Но не больше. Следующий раз должен быть последний.

- Слушаюсь, - по-военному щелкнул каблуками Сперанский, кивнул головой сверкнув пробором, и нырнул в свой кабинет. Крамер вызвал Саркисова. Как только тот появился в комнате, Крамер полушепотом спросил:

- Этого... господина, что был у шефа, заметил?

- Засек, - буркнул Саркисов и облизал губы.

- Если еще раз где-нибудь увидишь, возьми себе, поговори...

- Будет исполнено...