Подкидыш

— Нет, это просто неслыханно! — возмутился Лука и велел: — Немедленно закрой ворота. Нельзя, чтобы люди туда входили и пялились на несчастного звереныша. Это все-таки судебное расследование, а не представление странствующих циркачей!

— Но людям действительно хочется посмотреть на оборотня, — заметила Изольда. — Ведь они уверены, что это он несколько лет угрожал их стадам и им самим. Им хочется воочию убедиться, что он действительно попался.

— Ладно, пусть смотрят, — согласился Лука и раздраженно прибавил: — Но ты, Фрейзе, денег за это брать не смей! Это ведь не ты его поймал, с какой же стати ты сам себя его охранником назначил?

— А с такой, что это я его от сетей и веревок освободил, а потом и накормил! — разумно возразил Фрейзе.

— Так он свободен? — удивился Лука, а Изольда эхом откликнулась:

— И ты сам его накормил?

— Ну да. Я только веревки перерезал, а потом быстренько из этой ямы убрался. А он уж сам поворочался маленько, да и выполз из-под сетей, — сказал Фрейзе. — Водицы попил и поел немного, а потом снова лег: отдыхает, бедолага. Если честно, там и смотреть-то не на что, такой он маленький. Только люди тут простые, мало что в своей жизни видели. К тому же я с детей и умалишенных брал только половину платы.

— Здесь только один умалишенный! — сердито заявил Лука. — И он, кстати, не из этой деревни. Пусти меня, я сам на него посмотрю. — Он прошел в ворота, а Пьетро и девушки последовали за ним. Фрейзе потихоньку собрал с остальных крестьян приготовленные медяки и широко распахнул ворота.

— Входите все! — великодушно разрешил он и, нагнав Луку, сказал ему на ухо: — Пари держу, никакой он не волк!

— С чего ты это взял?

— Когда он из сетей выбрался, я его хорошо разглядел. Сейчас-то он в темном уголке лежит, клубком свернувшись, так что его трудней рассмотреть, но все равно ясно, что он ни на одного зверя не похож. Во всяком случае, мне такие ни разу в жизни не встречались. У него и впрямь длинные когти и грива как у льва, но ходить он умеет и на двух ногах, и на четырех; да и на задние ноги встает совсем не как волк.

— Что же это тогда за зверь такой? — растерянно спросил Лука.

— Да я и сам не знаю, — признался Фрейзе. — Только на волка он не больно-то похож.

Лука кивнул и направился к медвежьей яме. Вокруг нее были построены грубые деревянные скамьи, отгороженные от края толстыми деревянными брусьями на прочных подставках, чтобы зрители «медвежьих боев», стоя и сидя вокруг ямы, хорошо видели то, что происходит внизу.

Лука двинулся вдоль перил по краю ямы; за ним последовали брат Пьетро, обе девушки и маленький пастушонок Томмазо.

Оборотень, свернувшись в клубок и поджав под себя лапы, лежал в тенистом углу у дальней стены. У него была густая длинная грива, но шкура, как ни странно, безволосая, темно-коричневая, исхлестанная солнцем и ветрами и вся покрытая старыми белесыми шрамами. На горле у звереныша краснели два свежих рубца от веревок, и он время от времени принимался лизать окровавленную лапу. Из спутанной гривы сердито посматривали на людей два темных блестящих глаза, и Лука заметил, что оборотень по-звериному скалит зубы.

— Надо бы снова его связать и в нескольких местах прорезать ему шкуру, — сказал брат Пьетро. — Если это оборотень, то под гладкой кожей у него окажется шерсть, она у них внутрь растет. Одного этого уже будет достаточно.

— В него надо поскорее серебряную стрелу выпустить, — возразил кто-то в толпе, — пока полнолуние не наступило. Они ведь становятся сильней вместе с прибывающей луной, так что лучше убить его прямо сейчас, пока он в наших руках и своей полной силы еще не достиг.

— А полнолуние когда? — спросил Лука.

— Завтра, — ответила Ишрак.

Стоявший с нею рядом Томмазо вытащил стебелек аконита из пучка у себя на шляпе и кинул его вниз, стараясь попасть в оборотня. Тот испуганно шарахнулся.

— Ну вот! — торжествующе сказал тот же крестьянин. — Видели? Вон как «волчьей отравы» боится! Это оборотень, и никаких сомнений. Так что надо его прямо сейчас и прикончить. Откладывать нельзя. Нужно убить его, пока он слабый.

Кто-то поднял с земли камень и швырнул в оборотня. Камень угодил ему в спину. Он дернулся, злобно оскалился и шарахнулся в сторону, словно надеясь прорыть себе в высокой стене медвежьей ямы проход на волю.

Крестьянин повернулся к Луке:

— Ваша честь, у нас серебра не хватит, чтоб наконечник для такой стрелы выковать, так нельзя ли нам, если, конечно, у вас при себе сколько-нибудь серебра имеется, выкупить его у вас? Мы бы очень вам за это благодарны были. А иначе придется ехать в Пескару к ростовщикам, на это еще несколько дней уйдет.

Лука вопросительно глянул на брата Пьетро.

— Есть у нас немного серебра, — осторожно сказал тот, — но это священная собственность церкви, и я…

— Мы можем продать вам немного серебра, — распорядился Лука. — Но все же до наступления полнолуния убивать этого зверя не станем. Я хочу собственными глазами увидеть, как он в волка превратится. Если это произойдет, то все мы поймем, что не ошиблись и это именно оборотень. Тогда мы успеем убить его даже в волчьем обличье.