Подари мне луну

У Виктории вырвался стон блаженства. Она и не знала, как стосковалась по его поцелуям за эти долгие семь лет. Она словно летела куда-то, охваченная пламенем, которое он разжег своими поцелуями. Роберт внезапно убрал руку, и она вдруг поняла, что он возится с застежкой панталон и...

- О Господи, нет! - воскликнула она и уперлась руками ему в плечи, отталкивая его. Ее воображение мигом нарисовало ей эту картину - она лежит, раскинув ноги, а Роберт расположился на ней сверху. - Нет, Роберт, повторила она, извиваясь под ним и тщетно стараясь высвободиться. - Только не это.

- Не поступай так со мной, - взмолился он. Внезапно тон его стал угрожающим. - Не смей дразнить меня, иначе я...

- Так вот чего ты всегда хотел от меня, не так ли? - воскликнула она, соскочив с постели. -Только это тебе и нужно было?

- Ну, не только это, но и это тоже, - пробормотал он, и в голосе его звучали отчаяние и боль.

- Господи, какая же я дура! - Виктория сжала ладонями горящие щеки. Неужели тот жестокий урок, который я от тебя получила семь лет назад, ничему меня не научил?

- Ты тоже раскрыла мне глаза на многое, - с горечью заметил он.

- Пожалуйста, уходи, прошу тебя.

Он резко остановился на полпути к двери.

- "Пожалуйста"? Какая изысканная вежливость.

- Роберт, я прошу тебя так вежливо, как только могу.

- Но почему ты прогоняешь меня? - Он снова шагнул к ней. - Зачем упрямиться, Тори? Ты же хочешь меня, и сама это прекрасно знаешь.

- Это к делу не относится! - Только сейчас Виктория к ужасу своему осознала, что он прав. Несколько секунд она смотрела на него, раскрыв рот, но потом все же умудрилась взять себя в руки и промолвила достаточно спокойным тоном:

- Ради Бога, Роберт, ты хоть понимаешь, что делаешь? Мне вот-вот откажут от места. А я не могу этого допустить. Если тебя застанут в моей комнате, меня в ту же секунду вышвырнут отсюда вон.

- Правда? - Казалось, его всерьез заинтересовала эта перспектива.

Она постаралась взять себя в руки и медленно, с расстановкой произнесла, чеканя каждое слово:

- Я прекрасно понимаю, что ты не питаешь ко мне ни капельки сострадания. Но во имя всего святого, оставь меня в покое!

Ей было противно, что она унизилась до мольбы, но у нее не было выбора. Рано или поздно Роберт уедет отсюда и вернется к своей прежней жизни. А здесь ее жизнь.

Он склонился к ней, голубые глаза его смотрели жестко и пристально.

- Почему тебя это так волнует? Готов поспорить, ты не в восторге от этого места.

Тут Виктория не выдержала. Есть же предел человеческому терпению!

- Конечно, я не в восторге, - огрызнулась она. - Неужели ты считаешь, что мне нравится нянчиться с этим маленьким извергом? Неужели мне приятно, что его мать обращается со мной как с собакой? Подумай, Роберт. Если сможешь, конечно.

Роберт, конечно, пропустил ее сарказм мимо ушей.

- Тогда зачем тебе здесь оставаться?

- Да потому что у меня нет выбора! - вспылила она. - Ты понимаешь, что это значит? Понимаешь? Нет, конечно, откуда тебе это знать. - Она резко отвернулась, не в силах больше глядеть на его наглую, самодовольную физиономию. Ее всю трясло.

- Тогда почему ты не выходишь замуж?

- Да потому что... - Она судорожно глотнула. Не может ведь она сказать ему, что не вышла замуж только потому, что ни один мужчина не мог с ним сравниться! Пусть его ухаживания оказались всего лишь хитрым притворством, все равно она была тогда так счастлива, как уже никогда не будет, и вряд ли ей удастся найти того, кто заставит ее забыть те волшебные два месяца.

- Уходи, прошу тебя, - еле слышно прошептала она. - Уходи.

- Мы еще не закончили. Тори.

Она не обратила внимания на то, что он вновь назвал ее Тори, и твердо сказала:

- Нет, все кончено. И лучше бы никогда и не начиналось.

Минуту Роберт пристально смотрел на нее, потом наконец произнес:

- Ты переменилась.

- Да, я уже не та девочка, неопытностью которой ты намеревался воспользоваться, если ты это имеешь в виду. - Она стояла перед ним, расправив плечи и гордо вздернув подбородок. - С тех пор прошло семь лет, Роберт. Я теперь другая. И ты тоже стал другим.

Ни слова не говоря, Роберт вышел из комнаты и направился к себе.

И о чем, черт возьми, он думал?

Да ни о чем, в том-то и дело. Это единственное объяснение его поступкам. И зачем, спрашивается, он постарался избавиться от подопечного Виктории и тайком прокрался в ее комнату?

- Да потому, что она возвращает меня к жизни, - ответил он сам себе.

Он уже забыл, когда в последний раз так билось сердце и бурлила в жилах кровь, когда он так желал кого-нибудь.

Нет, не совсем так. Он, конечно же, помнил. Это было семь лет назад. Когда он обнимал Тори.

Он был рад, что эти годы тоже не принесли ей счастья. Она, расчетливая авантюристка, только и мечтавшая о том, как бы повыгоднее выйти замуж, стала гувернанткой - более унизительное положение, наверное, трудно себе представить.