Подари мне луну

- Ты больше не читаешь романов? - спросил он, беря книгу в руки собрание основных сведений по астрономии.

Виктория гордо выпрямилась.

- Меня давно уже не интересуют романтические истории.

Роберт бегло пролистал книгу.

- Не знал, что тебя интересует астрономия. Виктория стиснула зубы - у нее чуть не вырвалось, что луна и звезды помогали ей чувствовать себя ближе к нему. Или, скорее, к тому идеальному образу, который она себе создала.

- Милорд, - промолвила она со вздохом. - Зачем вы это делаете?

Он недоуменно пожал плечами и присел на ее маленькую кровать.

- Что именно?

- Да все это! - воскликнула она, всплеснув руками. - Явились в мою комнату, уселись на мою постель. - Она растерянно заморгала, только сейчас осознав этот возмутительный факт. - Вы сели на мою постель! А ну, вставайте сейчас же!

Он озорно ухмыльнулся:

- Попробуй сгони меня.

- Если вы думаете, что я попадусь на эту удочку, вы сильно ошибаетесь.

- Да ну? - Он откинулся на подушки и удобно вытянул ноги. - Не беспокойся, сапоги у меня чистые.

- Пожалуй, - довольно хмыкнула она, - я попробую.

Виктория опасно сузила глаза, схватила таз с водой для умывания и выплеснула ему на голову.

- Черт тебя подери, ненормальная! - заорал Роберт, вскакивая с постели.

Вода ручейками стекала по его лицу, а галстук и белоснежная рубашка были безнадежно испорчены.

Виктория прислонилась к стене и, скрестив руки на груди, любовалась на свою работу.

- Знаете что, милорд? - весело сказала она. - Вот теперь вы обрели свой истинный облик.

- Не смей больше так шутить со мной, слышишь? - прошипел он.

- А что еще прикажете мне делать? Уж не предлагаете ли вы мне оскорбить вас, задев вашу честь? Не думаю, что у вас она вообще имеется.

Он шагнул к ней, и вид у него был самый угрожающий. Виктория прикусила язычок, но было уже поздно. Роберт прижал ее к стене.

- Ты об этом пожалеешь, - процедил он сквозь зубы.

Тут Виктория не выдержала - смех душил ее, и она сдавленно захихикала.

- Роберт, - еле вымолвила она, совсем забыв, что надо обращаться к нему официально, - никто и ничто не заставит меня пожалеть о том, что я сейчас сделала. Я до конца жизни буду этим гордиться. Слышишь меня? Гордиться! И уж меньше всего сожалеть - этот момент станет для меня одним из самых приятных воспоминаний.

- Виктория, замолчи сейчас же, - приказал он. Она послушно умолкла, но улыбаться не перестала.

Несколько секунд, он смотрел на нее, а потом сам ухмыльнулся.

- Что ж, раз я вымок по твоей вине, - промолвил он, и голос его стал хриплым, - ты меня и высушишь.

Улыбка сразу исчезла с ее лица.

- У меня есть полотенце... Я тебе его с удовольствием одолжу.

Виктория метнулась в сторону. Вернее, попыталась метнуться. Роберт схватил ее за плечи, и она затрепетала в его руках.

- Я целую вечность ждал этого мгновения, - прошептал он, прижимая ее к себе.

Виктория посмотрела в его глаза, и пламя, бушевавшее там, в ту же секунду охватило и ее.

- Не надо. - Она не знала, кого просит - его или себя. - Не надо, пожалуйста.

Роберт глядел на нее с непонятным отчаянием.

- Я ничего не могу с собой поделать, - хрипло сказал он. - Да поможет мне Бог, я больше не могу.

Он потянулся к ней губами, медленно, словно борясь сам с собой. Остановился в нерешительности, качнулся назад и в следующую секунду отпустил плечи Виктории, обхватил руками ее лицо и впился в нее неистовым поцелуем.

Роберт запустил пальцы в ее густые волосы, не обращая внимания на шпильки, дождем посыпавшиеся на пол. Все те же волшебные волосы шелковистые и тяжелые пряди, их аромат сводил его с ума. Он снова и снова шептал ее имя, забыв на мгновение, что он должен ненавидеть ее, что она отвергла его любовь много лет назад, что из-за нее его сердце разбито навсегда. Он знал лишь одно - это Тори, его Тори, и она принадлежит ему.

Он покрывал ее лицо жадными, ненасытными поцелуями, словно хотел наверстать то, чего был лишен все эти годы. Крепко сжимая ее в объятиях, он чувствовал каждый изгиб ее тела, вспоминая те дни у пруда...

- Тори, - бормотал он, целуя ее подбородок, шею, впадинку у горла, - Я никого, кроме тебя... Ни одну женщину...

Виктория откинула голову, забыв обо всем на свете, едва только его губы коснулись ее губ. До этого ей казалось, что его объятия, его поцелуи давным-давно стерлись из ее памяти.

Но она ошиблась. Каждое его прикосновение было до боли знакомым и щемяще волнующим. И когда он опустил ее на постель, ей и в голову не пришло сопротивляться.

Он придавил ее своей тяжестью, высвободил одну руку и сжал ее ногу выше колена, лаская и поглаживая.

- Я овладею тобой, Тори, - горячо прошептал Роберт. - Я буду ласкать тебя до тех пор, пока ты будешь не в силах пошевелиться. Ты не сможешь думать ни о чем, кроме моих поцелуев. - Его рука продвинулась еще выше по ее ноге - туда, где кончался чулок. - Я сделаю то, что должен был сделать давным-давно.