Под знаком Софии

За время, проведенное в посольстве, Кароль успел разочаровать очарованную им девочку. София быстро поняла, что он и не думает на ней жениться. Им было хорошо вместе, но и только. Каролю льстило, что гречанка предоставлена ему всецело, что в целом мире ей больше не к кому идти. Правда, вечера она любила проводить в библиотеке посольства и беспорядочно читала все, что попадалось под руку. Лясопольский с удивлением отметил, что София умна и даже несколько образованна.

Кароль охотно закрывал глаза на ее увлечение книгами – пусть читает, все равно главной страстью Софии Глявоне остается он сам. Снисходительный господин Лясопольский стал учить гречанку польскому, французскому и даже латыни. Должна же она при случае ответить на вопросы господина посла или перемолвиться с другими сотрудниками посольства! Любовнице Кароля Боскамп-Лясопольского не пристало молчать и глупо улыбаться. Через несколько месяцев таких уроков София стала настоящей светской дамой, и Кароль только диву давался – откуда у его гречаночки такие горделивые манеры, как будто она выросла не в деревне, а в аристократическом квартале Фанар. Иногда он, шутя, называл любовницу «прекрасной фанариоткой». Прекрасной она, разумеется, была, но фанариоткой – едва ли… Кароль ни на минуту не забывал, что кабачок Максима Глявоне располагался в квартале Пера.

Иногда, заставив Софию скрыть лицо под вуалью, поляк прогуливался с ней по городу. Лясопольский не преминул показать любовнице храм Святой Софии, построенный по приказу византийского императора Юстиниана, ныне – турецкую мечеть Айя-Софию.

– Говорят, во времена Византийской империи напротив храма стояла статуя царя Соломона, – решил блеснуть своей образованностью поляк. – А на постаменте – надпись: «Я – Соломон, а не ты». Император Юстиниан считал, что превзошел самого царя Соломона. Ведь именно он, а не Соломон, построил величайший храм мира!

– А потом Константинополь пал, и султан Мехмед, прозванный победителем, въехал в храм на белом коне! – в мягком, тихом голосе Софии неожиданно зазвенела сталь. – Мне уже рассказывали об этом когда-то!

– Рядом с храмом стояли четыре огромных коня, – продолжил Лясопольский, не обративший внимания на возмущенную реплику Софии. – Они сохранились до сих пор и находятся в Венеции, у дверей собора Святого Марка.

– Бедный Константинополь! Что осталось от его славы… – горько вздохнула София.

– Не стоит вести такие разговоры, девочка! – недовольно заметил Боскамп-Лясопольский. – Болтунов султан помещает в Эдикуль – Семибашенный замок. Это страшное место, моя дорогая. Тюрьма для политических преступников. Многие твои соотечественники побывали там.

– Я не могу не сожалеть о былой славе Константинополя! – горячо воскликнула София. – Ты же знаешь, меня зовут София Скарлатос Маврокордато де Челиче. Я – наследница византийских императоров.

– А вот об этом ты должна забыть раз и навсегда! – ладонь Кароля, как тогда, во время пожара, легла на губы Софии. – Если будешь болтать, люди султана найдут тебя и убьют. И даже я не смогу тебя спасти.

Лясопольский прочитал в глазах Софии испуг и удовольствовался этим. Он был уверен – девчонка слишком испугана, чтобы болтать о своем происхождении. Без помощи Гетерии греческая царевна превратится в неприхотливую любовницу польского шляхтича. А потом – кто знает? – быть может, он возьмет ее с собой в Варшаву. В качестве горничной для любимой невесты, пани Домбровской…

Глава 12 Интриги дипломата Деболи

К тому времени, когда единственным приютом греческой царевны оказалось польское посольство, Речь Посполитая перестала быть одним из крупнейших европейских государств. После смерти короля Августа III в Польше образовались два политических лагеря: реформаторы и республиканцы. Реформаторы, во главе с князьями Чарторыйскими, настаивали на союзе с Россией. Республиканцы, находившиеся под протекторатом семейства Потоцких, стремились к союзу с Австрией и Францией и ненавидели Россию. Императрица Екатерина II хотела было лично управлять Польшей, но волнения и бунты, к которым охотно прибегали шляхтичи, убедили государыню в том, что она не сможет удержать поляков в подчинении.

Однако 5 августа 1772 года Россия, Пруссия и Австрия разделили между собой наиболее аппетитные земли Речи Посполитой. В результате раздела Пруссия получила Вармию и воеводства Поморское, Мальборское и Хелминское. Россия заняла территории, расположенные на востоке от Двины, Друи и Днепра. Австрия – южную часть Краковского и Сандомирского воеводств, Освенцимское и Заторское княжества, Русское воеводство Галиция, а также части Бельского воеводства.