Под знаком Близнецов. Дикий горный тимьян. Карусель

«Жаль только, – думала она, – что у меня нет времени узнать его поближе». Не успеет она оглянуться, как настанет момент прощания. Он отвезет ее в Лондон и оставит у порога квартиры на Пендлтон-Мьюз. У нее даже не будет предлога пригласить его зайти в дом, чтобы занести багаж, так как никакого багажа у нее нет. Они просто попрощаются. Может быть, он поцелует ее на прощание. И скажет: «Береги себя».

Вот так все и окончится. Джон Данбит уйдет из ее жизни и тут же вернется в водоворот своей, значимой и важной, о которой она не имеет никакого представления. Она вспомнила о безымянной подруге, которая не смогла прийти на вечеринку к Фербернам. Скорее всего, первое, что сделает Джон, вернувшись в уютную тишину своей квартиры, наберет ее номер и сообщит, что он благополучно добрался до Лондона. «Поужинаем завтра вечером? – предложит он. – И я обо всем тебе расскажу». И с другого конца провода донесется ее нежный голосок: «Отличная мысль, дорогой». Виктория представляла ее красивой, элегантной, светской, со всеми знакомой.

– Не будем больше вас задерживать, – сказал Джон, допив виски и вставая. – Вам ведь не терпится пообщаться с Томасом, перед тем как он ляжет спать.

Арчеры тоже поднялись. Виктория, вдруг вернувшись к реальности, попыталась выбраться из мягких диванных подушек. Джон взял у нее из рук пустой бокал, протянул ей руку и помог встать.

– Мы бы хотели предложить вам что-нибудь перекусить, – сказала миссис Арчер.

– Нет-нет, спасибо. Нам нужно возвращаться в Лондон. У нас был тяжелый день.

Все вышли в прихожую. Миссис Арчер спросила Викторию:

– Вы не хотите попрощаться с Томасом?

– Нет. – И добавила, устыдившись резкости своего ответа: – Не стоит снова его расстраивать. Не то чтобы расстраивать, видно, что он искренне радуется возвращению домой, просто… просто лучше мне уйти.

– Наверное, вы привязались к Томасу за эти дни, – сказала миссис Арчер.

– Да.

Все смотрели на нее. Она чувствовала, что начинает краснеть.

– Да, наверное.

– Пойдем, – сказал Джон, открывая входную дверь и прекращая этим разговор.

Виктория попрощалась и очень удивилась, когда миссис Арчер потянулась, чтобы поцеловать ее.

– Вы так хорошо ухаживали за ним. Не знаю, как вас благодарить. Он такой румяный и веселый; судя по всему, это приключение ему не повредило.

– Надеюсь.

– Возможно, когда погода улучшится, вы захотите приехать как-нибудь в субботу или воскресенье повидать его. Пообедаем вместе. Сходите с Томасом погулять.

Она обернулась к Джону и пригласила его тоже приехать.

– С удовольствием, – ответил Джон.

– Почему ты молчишь?

– Снова стараюсь не расплакаться.

– Ты же знаешь, я спокойно отношусь к твоим слезам.

– В таком случае я не буду плакать. Как странно: если знаешь, что твои слезы никого не тронут и не заденут, пропадает всякое желание плакать.

– Ты хотела поплакать из-за чего-то конкретного?

– Наверное, из-за Томаса. В первую очередь из-за Томаса.

– С Томасом все в порядке. Незачем из-за него плакать, если только из-за того, что ты будешь скучать по нему. У него есть прекрасный дом, его окружают любящие люди. А как он кинулся к бабуле.

– Я в ту минуту чуть не расплакалась.

– У меня самого перехватило горло. Ты ведь можешь видеться с ним, когда захочешь. Ты понравилась миссис Арчер. Ты не прощаешься с Томасом. Ты получила постоянное приглашение видеться с ним.

– А они милые, правда?

– Ты думала, все будет по-другому?

– Не знаю, что я думала, – сказала Виктория и добавила, вспомнив: – Я ничего не рассказала миссис Арчер о пожаре.

– Я обо всем рассказал мистеру Арчеру, пока мы в столовой доставали бокалы из буфета. В общих чертах, не заостряя внимания на угрозе для Томаса превратиться в обугленную головешку.

– О Джон, ради бога!

– Иногда приходится называть вещи своими именами, чтобы не отрываться от реальности.

– Но этого ведь не случилось.

– Да, не случилось.

Оба замолчали. Машина медленно двигалась по узкой проселочной дороге. Мелкий моросящий дождь окутал все туманом. Дворники ходили из стороны в сторону.

Наконец Виктория нарушила молчание:

– Пора оплакивать Бенхойл.

– Ну что ты за человек, только и ищешь повод, чтобы поплакать.

– Мне так жаль было с ним расставаться.

Джон ничего на это не ответил. Автомобиль теперь резво катил вниз по извилистой дороге, но, когда появился указатель придорожной автостоянки на обочине, Джон начал притормаживать. Вот и она. Джон съехал с дороги, остановился, поставил машину на ручной тормоз и выключил мотор.

Дворники перестали отплясывать свой сумасшедший танец. Теперь был слышен только шорох дождя и тиканье панельных часов.

Виктория обернулась к нему:

– Почему мы остановились?

Джон включил свет в салоне и взглянул на нее:

– Успокойся. Я не собираюсь насиловать тебя. Просто есть о чем поговорить. Задать несколько вопросов. И мне хочется видеть твои глаза, когда ты будешь на них отвечать. Прежде чем мы продвинемся еще на шаг, я хотел бы иметь полное и исчерпывающее представление о твоем отношении к Оливеру Доббсу.

– Мне казалось, тебе противно слышать его имя.

– Это в последний раз.