Под знаком Близнецов. Дикий горный тимьян. Карусель

– Ему не всегда так везло. В том смысле, что в этой сфере всегда чрезвычайно трудно выбиться в люди. Но он не хотел ничем другим заниматься и, по-моему, никогда не терял надежды и веры в себя. Родители практически отказались от него, потому что Оливер не захотел стать военным, или адвокатом, или кем-нибудь еще в этом роде. Вот почему он начинал практически на пустом месте.

– И как давно это было?

– Кажется, сразу после окончания школы.

– А вы давно его знаете?

Виктория наклонилась и набрала горсть камушков. Те, что у самой кромки воды, были мокрые, блестящие и холодные.

– Около трех лет.

– В тот момент он уже преуспевал?

– Нет. Ему приходилось браться за самую грязную, неблагодарную работу, чтобы заработать себе на еду и на жилье. Он таскал кирпичи, ремонтировал дороги, работал мойщиком посуды в дешевом ресторане. А потом им заинтересовался издатель, и его пьесу поставили на телевидении. С тех пор его дела резко пошли в гору, и он ни разу не оглянулся назад. Они с Родди познакомились на телевидении. Родди, наверное, вам рассказывал. Вот так мы и оказались в Бенхойле. Я прочла «Орлиные годы», когда училась в школе, и с тех пор время от времени перечитываю эту книгу. Когда Оливер сообщил мне, что знаком с Родди и мы едем к нему погостить, я просто не могла в это поверить.

– Ну и как, ваши ожидания оправдались?

– Да-да. Если еще привыкнуть к тому, что здесь не всегда лето.

Джон рассмеялся:

– Это уж точно.

Ей подумалось, что он на глазах молодеет, когда смеется.

Солнце, которое последние несколько минут пряталось за облаком, сейчас показалось снова и щедро одарило их своим ярким блеском и теплом. Виктория легла на гальку и подставила лицо нежным лучам.

– Единственно, что омрачило наш приезд, – это весть о кончине вашего дяди. Я настаивала на том, чтобы сразу уехать, но Родди и слышать об этом не хотел.

– Может быть, для него ваше появление стало подарком – вы ведь очень скрасили его одиночество.

– Эллен рассказывала, что вы часто приезжали сюда мальчиком. Ну то есть пока не переехали в Колорадо.

– Я приезжал сюда с отцом.

– Вам нравилось в Бенхойле?

– Да, но я никогда не чувствовал здесь себя как дома. Вот в Колорадо на ранчо – совсем другое дело.

– А что вы делали, когда сюда приезжали? Охотились на оленей и куропаток, как положено настоящему мужчине?

– Я любил рыбачить. Охота мне не по душе. Я никогда не охотился. Из-за этого у меня возникали некоторые сложности.

– Почему? – Невозможно было представить себе, чтобы у Джона Данбита возникали какие-то сложности.

– Потому что я был не как все. Остальные охотились. Даже отец. Дядя Джок не мог этого понять. – Он ухмыльнулся. – Иногда мне казалось, что он меня недолюбливает.

– Ну что вы! Он любил вас. Иначе не оставил бы вам в наследство Бенхойл.

– Он оставил его мне только потому, что больше было некому. – В его голосе не прозвучало никаких эмоций.

– А вы подозревали, что имение достанется вам?

– Мне это и в голову не приходило. Может быть, вам это кажется странным, но это так. Вернувшись из Бахрейна, я нашел на столе письмо от адвоката. – Он нагнулся, набрал горсть галечника и стал кидать камни с завидной меткостью в торчащий у кромки озера бетонный столб. – Было еще одно письмо. От Джока. Скорее всего, он написал его дня за два до смерти. Как-то не по себе было получить письмо от покойника.

– Вы переедете сюда?

– Не смог бы, даже если бы сильно захотел.

– Из-за работы?

– Да. И по другим причинам. Сейчас я работаю в Лондоне, но в любой момент меня могут снова перевести в Нью-Йорк. У меня есть свои обязательства, в том числе перед семьей.

– Перед семьей? – удивилась Виктория.

А с другой стороны, чему удивляться? Она познакомилась с Джоном в Лондоне на вечеринке, она думала, что он холостяк, на самом же деле он вполне мог оставить жену с детьми в Штатах. Все бизнесмены в мире вынуждены вести подобный образ жизни. В такой ситуации нет ничего необычного. Она попыталась представить себе его жену: симпатичную, элегантную, каковы, по ее мнению, все американские женщины, хозяйку огромной сверхсовременной кухни и просторной машины, на которой она ездит за детьми в школу.

– Под семьей я подразумевал мать и отца.

Виктория смущенно рассмеялась:

– А я подумала, вы женаты.

Тщательно прицелившись, Джон метнул последний камушек – тот попал в столб, с шумом отскочил и упал в воду.

Повернувшись к Виктории, Джон сказал:

– Я был женат. Теперь уже нет.

– Простите, – растерялась она.

– Ничего страшного. – Он ободряюще улыбнулся.

– Я не знала.

– А зачем вам знать?

– Действительно незачем. Просто мне о вас тут рассказывали и Родди, и Эллен. Но никто не упомянул о том, что вы были женаты.