Под цикадным деревом

Я начала с кухни, надеясь избавиться от навязчивых мыслей, и мне показалось, что я вернулась домой: в первом из медленно выдвинутых мной ящиков оказались инструменты для приготовления свежей пасты, нож для пиццы, короткая скалка и мерные ложки. Скорее всего, последними не пользовались: женщины в моей семье всегда замешивали тесто на глаз — то ли считали, что делать измерения ниже их достоинства, то ли полагались на опыт. Мука, соль… они зачерпывали их умелыми руками и не ошибались в пропорциях.

В мусорном ведре под раковиной лежали упаковки последних продуктов, купленных тетей: коробка из-под яиц, пакет из-под муки, банка из-под йогурта. В шкафах я нашла полпакета сахара, прихваченного красной бельевой прищепкой, и две нетронутые банки абрикосового джема. Тетя Эвтерпа всегда готовила поразительно вкусный джем. Уверена, даже Кай бы не устоял.

В ванной комнате над стиральной машинкой висел шкафчик, в который мы не заглядывали. Я подумала, что в нем стоят какие-нибудь чистящие средства… Нет, «какие-нибудь» — мягко сказано. В шкафчике нашлось не меньше десятка одинаковых бутылок с кондиционером для белья и столько же упаковок лимонного «Мистера Пропера». Такое случается с людьми, чья память постепенно угасает. Они теряются в повседневности, идут в магазин, приносят покупки домой, забывают о них, и так по кругу. Тетя Эвтерпа, должно быть, тысячу раз включала эти два средства в список покупок…

Я закрыла шкаф. Невыносимо смотреть на нетронутые бутылки кондиционера с ароматом ванили, которые хранились в тишине тетушкиного дома.

Второй этаж был освещен красивой луной, доросшей до трех четвертей. Проходя по нему, я внезапно осознала, что, когда тети были маленькими, чердак, наверное, использовали как хранилище или кладовую. Я полистала книги, сложенные вдоль длинной стены. Женщины в моей семье всегда любили читать. Эвти заражала других огнем, горевшим у нее внутри: любовью к поэзии, музыке. Политика? Здесь было много книг, написанных известными деятелями истории Итальянской Республики и иностранными авторами. Кем бы ты выросла, тетя, имей ты такую комнату в детстве?

Я выглянула из низкого окошка. Улица была пустынна, ее затопило сумраком, темным, как течение ночной реки. Снаружи, на оконном отливе, который на деле оказался всего-навсего доской, приколоченной горизонтально к краю, что-то лежало: маленький ржавый ключ. Тетя Эвтерпа, зачем тебе понадобилось прятать ключ за окном на втором этаже?

Глава 3

Брешиа, май 2005

В приюте при монастыре не принимали посетителей по утрам, так что я отправилась в муниципалитет.

В автобусе все места были заняты, пришлось стоять. Жаль. После первой ночи, которую я провела на надувном матрасе, спина болела.

Много раз повторила список римских императоров, но снова забыла, кто правил между Грацианом и Валентинианом Вторым.

Я вышла за пару остановок до площади Пьяцца делла Лоджия. Прошла под арками палаццо, и в окнах районной администрации отразилась девушка в старомодных джинсах и с русыми волосами, немного взъерошенными с одной стороны.

— Ты не взяла с собой расческу, зато дурацкие старушечьи очки не забыла. Не понимаю, на что они тебе, у тебя прекрасное зрение, — раскритиковала меня утром Джада.

— Они не старушечьи, а в стиле пятидесятых годов. И мне нужны очки.

— Ты не близорукая.

Я поправила очки на носу, испугавшись, что Джада сорвет их и сломает раз и навсегда.

— Так я чувствую себя увереннее.

В приемной была небольшая очередь. Почти все ожидавшие — африканцы примерно моего возраста или чуть старше. Пара с маленькой девочкой в коляске изучала документы и обсуждала девичники и мальчишники.

Признаться, я впервые оказалась одна в районной администрации. Раньше со мной всегда ходила мама или кто-то из тетушек. К счастью, номер талончика высвечивался на большом табло красными цифрами. Свою очередь я не пропущу.

Номер сорок пять, это мой. Я подошла к прозрачному пластиковому экрану, отделявшему посетителей от сотрудников.

Белокурая женщина вводила данные в старый компьютер, постукивая по клавишам пальцами с длинными накрашенными ногтями. Она не обращала на меня внимания по меньшей мере семьдесят семь секунд.

Я дождалась, пока она заметила меня. Потребовать внимания вслух было бы не в моем духе.

— Говорите.

— Здравствуйте, надеюсь, вы поможете мне.

— Коли сумею, — ответила она на диалекте. — Говорите.

— Надеюсь, да. Мне нужны свидетельства о рождении и смерти. Точнее, два свидетельства — одно о рождении и одно о смерти.

— Родственники?

— Извините?

— Свидетельства, они ваших родственников?

— Да… Родственников, моих бабушки и дедушки, Бьянки Берга и Беньямино Флавиани. Она родилась в 1912 году и…

— Слишком давно, — перебила меня сотрудница, тут же протянув руку к кнопке, чтобы вызвать следующего посетителя.

— Что значит «слишком давно»?

— Здесь хранятся свидетельства тех, кто родился после 1950 года.

— А остальные?

— Остальные хранятся в бумажном виде. Вам нужно подняться на последний этаж, в государственный архив. Дверь рядом с земельным кадастром. Номер сорок шесть, проходите.