Под стягом победным

Hornblower looked up at Brown, a little helplessly.	Хорнблауэр взглянул на Брауна несколько беспомощно.
"I am afraid it'll call for two of you, sir, because I'm a heavy man," said Bush apologetically.	- Боюсь, тут одному не справиться, сэр, я довольно тяжелый, - сказал Буш виновато.
It was the apology in his tone which brought Hornblower to the point of action.	Этот виноватый тон и подстегнул Хорнблауэра.
"Of course," he said with all the cheerfulness he could bring into his voice.	- Конечно, - объявил он с напускной бодростью.
"Come on, Brown.	- Давай, Браун.
Lift him from the other side."	Берись с другой стороны.
After the business was finished, with no more than a single half-stifled groan from Bush, Brown displayed more of the astonishing versatility of the British seaman.	Когда с этим было покончено - Буш лишь раз чуть слышно простонал сквозь зубы, Браун очередной раз продемонстрировал изумительную гибкость британского моряка.
"I'll wash you, sir, shall I?	- Что если я вымою вас, сэр?
An' you haven't had your shave to-day, have you, sir?"	И вы ведь не брились сегодня, сэр?
Hornblower sat and watched in helpless admiration the deft movements of the burly sailor as he washed and shaved his first lieutenant.	Хорнблауэр сидел и с беспомощным восхищением наблюдал, как плечистый старшина ловко моет и бреет первого лейтенанта.
The towels were so well arranged that no single drop of water fell on the bedding.	Он так расстелил полотенца, что на одеяло не попало ни капли воды.
"Thank 'ee, Brown, thank 'ee," said Bush, sinking back on his pillow.	- Большое спасибо, Браун, - сказал Буш, откидываясь на подушку.
The door opened to admit a little bearded man in a semi-military uniform carrying a leather case.	Дверь открылась и вошел маленький бородатый человечек в полувоенном платье и с чемоданчиком.
"Good evening, gentlemen," he said, sounding all his consonants in the manner which Hornblower was yet to discover was characteristic of the Midi.	- - Добрый вечер, господа, - сказал он с несколько необычным выговором - позже Хорнблауэр узнал, что так говорят в Южной Франции.
"I am the surgeon, if you please.	- Я, с вашего позволения, врач.
And this is the wounded officer?	Это раненый офицер?
And these are the hospital notes of my confr?re at Rosas? Excellent.	А это записки моего коллеги из Росаса?
Yes, exactly.	Да, именно.
And how are you feeling, sir?"	Как самочувствие, сударь?
Hornblower had to translate, limpingly, the surgeon's question to Bush, and the latter's replies.	Хорнблауэр сбивчиво переводил вопросы лекаря и ответы Буша.
Bush put out his tongue, and submitted to having his pulse felt, and his temperature gauged by a hand thrust into his shirt.	Врач попросил показать язык, пощупал пульс и, сунув руку под рубашку, определил температуру.
"So," said the surgeon. "And now let us see the stump.	-Так, - сказал он, - теперь осмотрим конечность.