Под стягом победным

His instinctive reaction to all this unnatural prosperity was to put himself into the way of trouble - there had been so much trouble in his life that he felt uneasy without it.	На эту противоестественную благодать Хорнблауэр инстинктивно откликался желанием самому напроситься на неприятности - в его жизни было столько неприятностей, что без них он чувствовал себя неуютно.
But partly he was being driven by devils.	Частично же его подзуживал злой дух.
He was morose and cantankerous.	Он был мрачен и сварлив.
Marie was being left behind, and he was regretting that more with every yard that divided them.	Мари осталась позади - с каждым разделяющим их ярдом он сожалел об этом все сильнее.
He was tormented by the thought of the shameful part he had played, and by memories of the hours they had spent together; sentimentally he was obsessed with longing for her.	Он терзался мыслью о своей недостойной роли, с тоской вспоминал проведенные вместе часы, он томился по ней невыносимо.
And ahead of him lay England where they thought him dead, where Maria would by now have reconciled herself to her loss and would be doubly and painfully happy with him in consequence, and where Barbara would have forgotten him, and where a court martial to inquire into his conduct awaited him.	А впереди Англия, где его считают мертвым, где Мария уже смирилась с утратой и будет вдвойне и мучительно рада его возвращению, где Барбара его позабыла, где ждет трибунал и придется отвечать за свои поступки.
He thought grimly that it might be better for everyone if he were dead; he shrank a little from the prospect of returning to England as one might shrink from a cold plunge, or as he shrank from the imminent prospect of danger.	Наверно, всем было бы лучше, если б он и вправду погиб, при мысли об Англии он сжимался, как иной сжимается перед прыжком в холодную воду, как сжимался бы он сам перед лицом близкой и неминуемой опасности.
That was the ruling motive.	Этот-то страх и побуждал его торопиться.
He had always forced himself to face danger, to advance bravely to meet it.	Он всегда смотрел опасности в лицо, смело шел ей навстречу.
He had always gulped down any pill which life had presented to him, knowing that any hesitation would give him a contempt for himself more bitter still.	Он готов был без колебаний проглотить любую горькую пилюлю из тех, что преподносит судьба, ибо знал - презрение к себе еще горше.
So now he would accept no excuse for delay.	Так и теперь, он не принимал оправданий медлить.
Briare was in sight now, down at the end of the long wide reach of the river. Its church tower was silhouetted against the evening sky, and its long straggling bridge stood out black against the distant silver of the water.	Бриар был уже виден вдалеке, церковный шпиль четко вырисовывался на вечернем небе, длинный изломанный мост над серебристой рекой казался черным.
Hornblower at the sculls looked over his shoulder and saw all this; he was aware of his subordinates' eye turned inquiringly upon him.	Хорнблауэр обернулся и увидел, что все подчиненные смотрели на него вопросительно.
"Take the sculls, Brown," he growled.	- Возьми весла, Браун, - бросил он.
They changed places silently, and Bush handed over the tiller to him with a puzzled look - he had been well aware of the design to run past bridges only at night.	Они поменялись местами, Буш с удивленным видом уступил Хорнблауэру румпель - он знал, что города с мостами они собирались проходить ночью.