Под стягом победным

Then suddenly Hornblower's attention was distracted to a point closer in to shore, where the abandoned wreck of the Sutherland lay beached.	Тут Хорнблауэр отвлекся: огонь разгорался ближе к берегу, там, где лежал выброшенный на мель "Сатерленд".
There, too, a red glow could be seen, growing and spreading momentarily.	Он тоже пылал.
Some daring party from the British squadron had boarded her and set her on fire, too, determined not to leave even so poor a trophy in the hands of the French.	Какие-то смелые британцы высадились на него и подожгли, чтоб не оставлять французам и такой жалкий трофей.
Farther out in the bay three red dots of light were soaring upwards slowly, and Hornblower gulped in sudden nervousness lest an English ship should have caught fire as well, but he realized next moment that it was only a signal - three vertical red lanterns -which was apparently the prearranged recall, for with their appearance the firing abruptly ceased.	Дальше в заливе засветились три красные точки. У Хорнблауэра от волнения сперло дыхание - он подумал, что загорелось английское судно. Но нет, это сигнал, три красных фонаря, видимо, заранее условленный, потому что пальба сразу стихла.
The blazing wrecks lit up now the whole of this corner of the bay with a lurid red in whose light could be distinctly seen the other French ships, drifting without masts or anchors towards the shore.	Горящие корабли озаряли ползалива, и в их свете Хорнблауэр отчетливо видел: три другие корабля, лишенные мачт и якорей, дрейфуют к берегу.
Next came a blinding flash and a stunning explosion as the magazine of the Turenne took fire.	Тут зарево осветило весь залив, над водой прокатился оглушительный грохот - огонь добрался до порохового погреба "Турени".
For several seconds after the twenty tons of gunpowder had exploded Hornblower's eyes could not see nor his mind think; the blast of it had shaken him, like a child in the hands of an angry nurse, even where he stood.	Взорвались двадцать тонн пороха. Несколько секунд Хорнблауэр ничего не видел и не соображал: даже здесь, на бастионе, взрыв тряхнул его, как сердитая нянька -расшалившегося дитятю.
He became aware that daylight was creeping into the bay, revealing the ramparts of Rosas in hard outlines, and dulling the flames from the wreck of the Sutherland.	Начало светать, вокруг проступили очертания крепостных стен, пылающий "Сатерленд" несколько поблек.
Far out in the bay, already beyond gunshot of the fortress, the five British ships of the line were standing out to sea in their rigid line-ahead.	Далеко в заливе, недосягаемые для городских пушек, стройной кильватерной колонной уходили в море пять британских линейных кораблей.
There was something strange about the appearance of the Pluto; it was only at his second glance that Hornblower realized that she had lost her main topmast - clear proof that one French shot at least had done damage.	Что-то было не так с "Плутоном" - только со второго взгляда Хорнблауэр понял, что флагман лишился грот-стеньги. По крайней мере одно французское ядро в цель угодило.
The other ships revealed no sign of having received any injury during one of the best managed affairs in the long history of the British Navy.	Другие британские корабли, видимо не пострадали в этой, одной из самых блестящих операций в истории британского флота.
Hornblower tore his gaze from his vanishing friends to study the field of battle.	Хорнблауэр оторвал взгляд от удаляющихся друзей и оглядел арену сражения.
Of the Turenne and the fire ship there was no sign at all; of the Sutherland there only remained a few blackened timbers emerging from the water, with a wisp of smoke suspended above them.	"Турень" и брандер сгинули, на месте "Сатерленда" догорали черные уголья, да вился над водою серый дымок.