Под стягом победным

The young officer shook his head reluctantly; like the other officers of the garrison, he felt a kindly feeling towards the English captain who - so rumour said -was so shortly to be conducted to Paris and shot.	Молодой офицер нехотя помотал головой: как и остальные, он сочувствовал английскому капитану, говорят, того скоро отвезут в Париж и расстреляют.
"It is forbidden," he said.	- Это запрещено, - сказал он.
"I will not escape," said Hornblower; desperate excitement was loosening his tongue now.	- Я не сбегу. - От волнения у Хорнблауэра развязался язык.
"Word of honour - I swear it!	- Даю слово чести... клянусь!
Come with me, but let me see!	Пойдите со мной, только выпустите меня!
I want to see!"	Я хочу видеть!
The officer hesitated.	Офицер заколебался.
"I cannot leave my post here," he said.	-Я не могу оставить свой пост, - сказал он.
"Then let me go alone.	- Тогда выпустите меня одного.
I swear I will stay on the walls.	Клянусь, я не уйду со стены.
I will not try to escape."	Я не попытаюсь бежать.
"Word of honour?" asked the subaltern.	- Слово чести? - спросил субалтерн.
"Word of honour.	- Слово чести.
Thank you, sir."	Спасибо, сударь.
The subaltern stood aside, and Hornblower dashed out of his room, down the short corridor to the courtyard, and up the ramp which led to the seaward bastion.	Субалтерн посторонился, Хорнблауэр пулей вылетел из комнаты, пробежал по короткому коридорчику во двор и дальше по пандусу на выходящий к морю бастион.
As he reached it, the forty-two-pounder mounted there went off with a deafening roar, and the long tongue of orange flame nearly blinded him.	Как раз, когда он оказался наверху, оглушительно выпалили сорокадвухфунтовые пушки, языки оранжевого пламени ослепили его.
In the darkness the bitter powder smoke engulfed him.	В темноте клубился горький пороховой дым.
Nobody in the groups bending over the guns noticed him, and he ran down the steep staircase to the curtain wall, where, away from the guns, he could see without being blinded.	Не замеченный никем из артиллеристов, Хорнблауэр бегом спустился по крутым ступенькам на куртину меж бастионов - здесь вспышки не ослепляли и можно было видеть.
Rosas Bay was all a-sparkle with gun flashes.	Залив Росас освещали выстрелы.
Then, five times in regular succession, came the brilliant red glow of a broadside, and each glow lit up a stately ship gliding in rigid line ahead past the anchored French ships.	Потом, пять раз подряд, громыхнули бортовые залпы, и каждый озарил величавый корабль в безупречном кильватерном строю. Эскадра скользила мимо стоящих на якоре французских судов, и каждый корабль палил в свой черед.
The Pluto was there; Hornblower saw her three decks, her ensign at the peak, her admiral's flag at the mizzen, her topsails set and her other canvas furled.	Хорнблауэр различил "Плутон" - английский военно-морской флаг на грот-мачте, адмиральский флаг на бизань-мачте, марсели расправлены, остальные паруса взяты на гитовы.
Leighton would be there, walking his quarterdeck -thinking of Barbara, perhaps.	Там Лейтон, ходит по шканцам, может быть -думает о леди Барбаре.