Под солнцем Севера

По мере того как он начинал понимать все происходящее в окружающей природе, он открывал для себя живительный источник наслаждения, может быть не совсем понятный для людей, погруженных в сутолоку повседневной жизни. Для него, увлеченного севером, вся эта природа под лучами животворящего солнца была источником тихой радости, не всегда заметной на его простом, суровом лице. Мне показалось, что он нашел в арктических просторах свою собственную душу, и его мысль уводится от малого к великому — познанию Родины и любви к ней.

Расстались мы с Феофаном Кондратьевичем друзьями.

Море плескалось. Темнели от воды морские обрывы утесов.

Передо мной расстилались водные просторы Колымского залива.

Колыма несет много взмученного мелкозема и образует в море обширное подводное мелководье — так называемый бар, в пределах которого находится и бухта Амбарчик… Бар настолько далеко вдается в море широкими песчаными отмелями, что морские суда останавливаются в отдалении (наш пароход в прошлом году стоял на рейде в четырнадцати километрах от берега).

За морским баром начинается материковая отмель — подводное продолжение северного края сибирского материка. Расчлененность равнинного морского дна напоминает рельеф современного тундрового побережья с его низинами, невысокими холмами и увалами.

Подводная равнина, начиная с устья Колымы, прорезана глубокой впадиной, протянутой вдоль морского побережья далеко на восток, до Чаунской губы. Оттуда она поворачивает на северо-восток по направлению к острову Врангеля. Впадина эта — не что иное, как затопленные долины рек Колымы и Чауны.

В прошлом суша в этих местах простиралась далеко на север. Позднее море то наступало, то частично отступало, суша значительно сократилась и изменила свои очертания.

От древней обширной территории остались только остров Врангеля, острова Де-Лонга, Новосибирские, Медвежьи и некоторые другие — немые свидетели тех отдаленных от нас времен. Эти острова можно рассматривать как останцы арктической суши.

Вечером за ужином в палатке я рассказал Коравги о своей встрече с зимовщиком. Коравги довелось ездить на собаках от мыса Медвежьего до. острова Четырехстолбового (до него отсюда на прямую чуть больше сотни километров). Ехал он в конце марта по торосистому льду.

От Четырехстолбового ему пришлось еще около ста километров везти в первой половине мая одного русского на север, до границы зимнего припая, пока они не встретили сильно всторошённый молодой морской лед с трещинами. На горизонте в это время различалось водяное небо — то есть небо «ад незамерзшим морем.

Коравги видел, как за пределами припая[9] во время южных ветров образуется полоса воды. При напористых северных ветрах полынья закрывается льдом, надвигающимся со стороны полюса, и вдоль границы припая происходит торошение льда. Нередко огромные торосы садятся на дно мелководий, образуя стамухи.

Беседа с Коравги затянулась надолго.

Тундра покоилась под темным покровом ночи мирным сном. Тихо плескалась у берега прибойная волна. Высоко в темном небе сорвалась и стремительно упала звезда, оставив на небосклоне яркий след.

Рассвет еле пробивался сквозь сумрак ночи, когда мы, как условились с вечера, проснулись. Я вышел из палатки.

Заря, разгораясь, осветила берег и тихое море. Еле ощущался слабый южный ветерок.

Белым пнем на холме неподвижно маячила полярная сова, подстерегая зазевавшегося лемминга. Своим изумительным слухом она услышит шорох его лап за десятки метров. Когда наступит подходящий момент, она расправит свои мощные крылья, бесшумно подлетит и набросится на него. Жертва не устоит против острых когтей и клюва хищницы. В озаренной солнцем тундре летали молодые совята, выросшие и окрепшие в этом году. Они разного возраста. Сова-самка высиживает в гнезде яйца постепенно, начиная с первого яйца. Бывает так, что птенцы только показываются из яиц, а их братья и сестры уже оперяются.

В нынешнем году совы встречаются часто — верный признак урожая леммингов — обычного совиного корма, помимо зайцев, пищух, мелких птиц (гагачат, гусят, особенно молодых куропаток) и много второстепенного подспорья. Совы как бы соперничают с песцами в добывании пищи и тем самым наносят ущерб охотничьему хозяйству. В отличие от многих других сов полярную сову вряд ли можно отнести к полезным птицам.

Мы отчалили от берега и продолжали плавание по бухте, взяв направление на мыс Столбовой. Морская вода в бухте не очень соленая: ее опресняют воды Колымы, а также тундровые речки и ручьи.

Погода изменилась: ветер с юга усилился. По недавно еще гладкой поверхности воды загуляли волны с белыми гребнями-барашками. Гребни дробил ветер, и мелкая водяная пыль, словно туман, висела над нами. Боковой волной нашу лодку то и дело отбивало от берега. До устья тундрового ручья добрались мы только во второй половине дня. Огибать видневшийся впереди нас мыс Столбовой в такую погоду рискованно.

Пришлось поставить палатку: нам предстояло провести на морском побережье еще одну ночь. Коравги остался у лодки, а я углубился в тундру.