Под солнцем Севера

В другом месте гусиному нашествию подверглась тундровая луговина с бескильницей и приземистой дюпонцией. Выбитая почва выглядела словно толока с мелкими кочками, а отрастающие травы лишились цветочных почек и в дальнейшем не могли плодоносить. Гуси оказались неравнодушными к остролодочнику. У этих растений выеданию подверглась не только его зелень, но и подземные части.

Почти вся тундра освободилась от снега, лишь у крутых склонов да по оврагам белели его залежи. Но там снег лежит нередко все лето, а иногда не тает и до нового снега (так называемые зимующие перелетай).

С наступлением лета начинался бурный расцвет растений. Казалось, что трава все время шевелилась, стебельки толкали друг друга своими листьями, и вдруг то там, то тут вспыхивал яркий красный или желтый цветок.

Над цветками гудели крупные шмели. Толстый шмель ударился о щеку Коравги и полетел дальше. Коравги заулыбался, потирая ушибленное место.

Арктическая природа щедрой рукой раскинула желтеющие мазки калужниц. Они сочно выделялись на зелени блестевших прикорневых листьев и как бы обрамляли берега реки. Словно миниатюрные минареты, виднелись стебельки хвощей, светившиеся от избытка влаги.

Под толстой поверхностной дерновиной мхов и иных растений почва уже начинала оттаивать. В пойме реки голубели озерки и лужи. Мы подошли к двум бочагам. Они расположились вдоль течения реки и соединялись узкой пересохшей перемычкой. В одном из них Коравги приметил оставшихся после половодья двух гольцов.

Там, где недавно мчались весенние потоки воды, теперь пестрели полосы арктических растений. На песчано-галечниковой косе выделялся своими лиловыми, чуть поникшими в кисти цветками арктический копеечник (эндемик) — любимое лакомство оленей. Мне хотелось непременно включить его в коллекцию. Пришлось осторожно окопать со всех сторон утолщенный, съедобный корень, прежде чем вытащить растение из родной земли.

Издали виднелся крутой правый берег реки с зелеными и темно-красными обнажениями коренных пород, а выше по течению различался одинокий мрачный утес.

С вершины тундрового увала превосходно различалось основное русло реки и поблескивала вода. По сравнению с реками лесной зоны Большая Бараниха весьма оригинальна. Ее весенний разлив бывает непродолжительным, но высоким и бурным. Причина этому — сплошное, неглубокое залегание вечной мерзлоты, препятствующей просачиванию воды в глубь почвы. Благодаря дружной весне и незаходящему солнцу река быстро вздувается и несет много воды. После недолгого буйства схлынувшая в море вода укрощается, и река входит в свои берега.

Годом позднее, во время третьего похода, нам довелось навестить истоки Большой Баранихи. Перед нами предстала горная страна. Река протекает там по горной долине с крутыми склонами, но плавными постепенными переходами к днищу, так что в поперечном сечении получается как бы огромное корыто, выработанное древним ледником. Высота ледяной штриховки (не менее двухсот метров над дном долины), при общей высоте окружающих гор в пять-восемь раз большей, позволяет предполагать долинный характер последнего оледенения. Нередко в долину обрываются боковые, словно висячие долинки, по которым весной низвергаются водопады.

Среди окружающих гор и узких, извилистых гребней хребтов нередки там и кары, да и само большое озеро Раучувангытхын (в истоках реки) не что иное, как древнее вместилище ледников — каровая впадина. К северу от озера начинают встречаться морены: они тянутся вдоль корытообразных долин, а иногда и перегораживают их. По впадине между близко примыкающими друг к другу северной и южной цепями Северо-Анюйского хребта, возможно, когда-то двигался с юго-востока на северо-запад мощный ледник.

На местах выхода коренных пород встречаются гребни, напоминающие пороги. В нижнем течении реки, примерно в сотне километров от ее устья, начинают попадаться ископаемые льды.

Перед впадением в море Большая Бараниха круто изгибается, оставляя между своим руслом и морем галечную, начавшую покрываться дерном полосу (косу); здесь образовалась широкая, вытянутая с юга на север лагуна. Выступ правого берега резко вклинивался в залив, образуя горловину. Ветры северных направлений нередко нагоняют в лагуну много морской воды, и тогда уровень ее намного повышается.

На засоленных берегах нашли приют солончаковатые растения. Словно прижимался к земле пригретый солнцем арктический нивяник. Его цветочная корзинка несоразмерно крупна по сравнению с карликовым стеблем. Он напоминает своим обликом белую ромашку, а запахом — свежее сено.

Окружающая местность пестрела озерками, окаймленными зеленью. Здесь господствовал арктический злак — арктофила — единственный вид высокотравья среди карликовых пигмеев тундры. В этих травянистых чащобах прячутся и северные осоки, и пышные зеленые мхи — дрепанокляды.