Под прицелом ...(ЛП)

Перед дверью нашей «камеры» я терпеливо ожидаю, пока этот идиот ее откроет, но он, кажется, не в состоянии одновременно удерживать в руках ружье и ключи. Я могу отобрать у него ружье, но не хочу в данный момент создавать потенциальную проблему. Поэтому просто выхватываю ключи.

– Придурковатый сукин сын, – бормочу про себя и открываю дверь, бросая ключи на пол снаружи, а затем захлопываю перед его носом. Я же не приглашала его, в конце концов.

– Привет, солнце мое, я уже дома, – снимаю рюкзак и … вижу Келс с моим шоколадным батончиком в руках, слизывающую начинку с … О, Боже! Я бы все отдала, чтобы быть сейчас этим маленьким желтым пористым батончиком.

* * *

Слышу, как проворачивается ключ в замке. Интуитивно я знаю, что вернулась Харпер. Я просто чувствую ее. В моем теперешнем состоянии у меня есть простой выбор: признать, что я беспокоилась о … э … без нее или же помучить свою партнершу. Надеюсь, что она простит мне такое маленькое издевательство, но я не прощу себе, если признаю первый вариант.

Памятуя ее комментарий о слизывании крема, открываю упаковку батончиков и жду, пока мы останемся одни. Наши взгляды встречаются….

Она думает, что может переиграть меня в этой игре? Но это же я изобрела сексуальную фрустрацию и многие годы доводила ее до совершенства! Откусив маленький кусочек, облизываю губы и затем медленно опускаю палец в кремовую начинку и вращаю там, давая ей возможность лицезреть в полной мере, что мой палец вытворяет с пористым содержимым.

Затем вытаскиваю его – он полностью покрыт сладким нектаром. Некоторое время любуюсь им, а затем, глядя ей в глаза, начинаю медленно облизывать. Она издает стон, и я не могу сдержать победной ухмылки.

– Ты взяла все, что нужно? – спрашиваю ее после того, как с кремом было покончено. Неужто я вижу, как легкая волна дрожи проходит по ней?

– О, Крошка Ру, не иди туда прямо сейчас, особенно когда нам еще есть чем заняться, – рычит она и делает шаг ко мне.

Предлагаю ей откусить от батончика.

– Извини, Таблоид.

Придерживая мое запястье и глядя в глаза, она долго и медленно кусает. О Боже, кажется, мы с ней в этой игре на равных!

– Мне … мне надо было немного побаловаться, чтобы снять напряжение, – запинаюсь я.

– Это называется «снять напряжение»? Боже правый, девушка, вы бы убили обычного человека в постели, – она скидывает рюкзак на пол и начинает открывать его. – Твое счастье, что я – не обычный человек.

Я хихикаю и доедаю последний кусочек батончика, а затем склоняюсь, чтобы посмотреть, что же она принесла с собой. Из рюкзака появляются радиопередатчик, мини-микрофон и приемник.

– А для чего это?

Она улыбается:

– Спасибо, что нашла их, детка.

И прежде чем я успеваю что-либо сообразить, она встает и скидывает джинсы на пол. Я сижу на корточках возле рюкзака, уставившись на длинные совершенные ноги, заканчивающиеся полоской белых стрингов.

– Я … я …, – кажется, сейчас я потеряю сознание, – всегда думала, что ты носишь что-то вроде боксерских трусов, – наконец умудряюсь выговорить.

Она смеется низким, грудным смехом.

– А я и не знала, что ты представляла меня в своих мечтах в нижнем белье, Келс.

Боже правый, чаще, чем ты думаешь!

Затем она оттягивает резинку стрингов, обнажая полоску кожи под ними, и я все-таки почти теряю сознание и заставляю себя не пялиться на открывшийся вид, а также всеми силами сдерживаюсь от того, чтобы предложить ей помощь.

После этого она крепит радиопередатчик на стрингах спереди.

Да, кажется, мой трюк с батончиком был просто детской выходкой по сравнению с этим стриптизом.

– А что ты будешь делать, если они обыщут тебя?

– Любой, кто притронется ко мне в этом месте, потеряет свою руку. Потому что я оторву ее и с ее помощью отлуплю его.

– Я запомню это.

Она пожимает плечами, пока раскатывает провод от микрофона.

– Ну, тебя это не касается, для тебя вход всегда открыт.

Она крепит провод от микрофона и поднимает его вверх под футболкой, задирая ее все выше. Я глазею с неприкрытым интересом на открывающийся участок загорелой кожи. Черт! У нее отлично накачан брюшной пресс. Она оттягивает лифчик и просовывает провод микрофона под ним, а затем при помощи небольшого кусочка скотча закрепляет микрофон перед собой.

– Можешь помочь мне?

– Смотря с чем, – бормочу я, серьезно раздумывая над этим приглашением.

Она фыркает, а затем разворачивается, открывая обзор на свою широкую спину.

– Протяни, пожалуйста, провод от приемника вверх.

Я беру свисающий микронаушник и сбоку обвожу левой рукой провод, в то время как правая протягивает его через резинку стрингов и вдоль позвоночника. Я касаюсь задранной футболки и теперь мне надо просунуть руку под ней, чтобы провести провод.

– Может, провести его и под лифчиком? – она кивает и издает какой-то звук, реагируя на скольжение моих пальцев. Ее высокий рост мешает мне дотянуться до воротника.

– Присядь, – почти шепотом прошу я и сглатываю.

– Хорошо, но поторопись, Келс, сейчас у нас нет времени на ласки. Позже…, после того, как мы выберемся из этой западни.

– Не льсти себе.

– Тогда прекращай прижиматься.

– Без этого я не смогла бы удержаться на ногах.