Под прицелом ...(ЛП)

– Угу.

Наконец, руки прекращают выдавать меня с потрохами, и мне удается провести провод с микронаушником под ее футболкой. Черный провод прекрасно гармонирует с цветом ее волос. Она берет его из моих рук и вставляет в ухо.

– Спасибо.

Обернувшись, Харпер пристально смотрит на меня, а затем наклоняется и неожиданно делает то, чего я совсем не ожидала.

– Немного осталось, – говорит она и слизывает остаток крема с уголка моего рта.

О, как мне хочется повернуть голову и страстно ее поцеловать, но я сдерживаюсь. Я держу себя в руках. Я не сделаю этого. Неважно, что этого безумно хочет мой рот и другие части тела. Я не сделаю этого. Нет!

Пока я борюсь с расшалившимися гормонами, вспоминая вкус и ощущение поцелуя, которым мы обменялись в той маленькой комнате, она натягивает и застегивает джинсы, а затем поправляет футболку. Все это время я успешно сопротивляюсь желанию дотронуться до ее кожи и прижаться к груди. Мне должны дать премию «Эмми» за такой самоконтроль!

Что касается Харпер, она кажется совершенно неуязвимой после нашей игры, как всегда элегантно выкрутившись из ситуации с батончиком.

Когда она заканчивает свои приготовления с камерой и помогает мне зафиксировать микрофон, снова открывается дверь. На этот раз на пороге замаячил другой охранник – огромный как шкаф. Думаю, его выбрали специально, в расчете запугать мою партнершу.

– Леди, босс уже готов. Идемте.

– Келс, иди вперед. На улице не отходи от меня, – последнюю фразу она добавляет специально для нашего сопровождающего.

– Без проблем, Таблоид, доверься мне, – я делаю глубокий вдох и в последний раз проверяю микрофон, вспоминая ощущения от ее рук, закрепляющих его у меня под рубашкой. Боже, я восприняла это как прелюдию! До меня наконец доходит, что раньше я всегда сама крепила его, но с тех пор, как мы познакомились, этого не происходит.

Пару секунд Харпер еще раз проверяет и собирает нашу технику. Она смотрит на меня взглядом, в котором читается «доверься мне», и я так и делаю всем сердцем и душой. Она передает мне куртку, похожую на свою, но отдающую одеколоном Джима. Он, конечно, милый мальчик, но ему стоит подобрать кое-то получше в качестве средства после бритья. Натягиваю куртку и мысленно благодарю за это дополнительное тепло теперь, когда Харпер не обнимает меня. Келси, срочно прекрати думать об этом!

Шкафоподобный конвоир проводит нас через холл прямо к крыльцу. Господи, там везде вокруг копы с солдатами! Даже этот идиот должен понимать, что его так просто отсюда не отпустят. Скэмп тоже тут как тут, равнодушный к угрозе быть подстреленным. Следую за ним во внутренний дворик, неотступно чувствуя позади себя Харпер. Вижу, как Скэмп делает глубокий вдох, обозревая все происходящее вокруг. Что-то он выглядит слишком спокойным!

Харпер натягивает на него микрофон и заставляет одного из его головорезов помочь подержать антенну, чтобы мы могли установить связь с минивэном. Затем она закидывает камеру на плечо и подмигивает мне с улыбкой. Как мне нравится эта улыбка! Даже Бет, которую я обожаю, не умеет так улыбаться. И конечно же с ней я не чувствую себя такой защищенной, как с Харпер. Возможно, менее сексуально озабоченной, но уж никак не защищенной. Откровенно говоря, ощущение защищенности часто намного важнее, чем что-либо другое.

– Мы готовы. А вы? – я становлюсь на место, указанное Харпер, и она начинает снимать.

Скэмп медленно разворачивается и смотрит на нас.

– Вы действительно готовы? Готовы показать всей нации смерть, которая наверняка здесь произойдет, потому что нам не дают возможности мирно жить?

Я стараюсь не показывать раздражения. Давай, Келс, веди себя как профессионал! Вместо этого отвечаю:

– Есть люди, которые считают, что именно вы спровоцировали это противостояние. У вас была возможность мирно жить в этом поселении, но вы намеренно подстрекали молодых людей терроризировать местных жителей. Если это правда, тогда получается, что вы сознательно сделали все для своего поражения. Зачем же вы предпочли этот путь насилия?

– Людям нужно знать, что наше правительство коррумпировано.

Слышу, как Харпер фыркает позади, и знаю, что она сейчас подумала о шутке про Левински. Я делаю еще один глубокий вдох.

– То есть вы сознательно рискуете жизнью ста сорока человек, чтобы доказать коррумпированность нашего правительства?

– Люди живут столько, сколько им предопределил Бог. Они свободны от ограничений, которые навязывает им правительство, контролируя каждый шаг с момента рождения до последней секунды нашей жизни.

Великолепно, просто замечательно! Передо мной – параноидальный маньяк, уверовавший в теорию заговора. Кажется, сейчас начнется цирк.

Он продолжает, глядя на цепи полицейских вокруг и зная, что они скоро сомкнутся: