Под палящим солнцем

– Тогда я, пожалуй, тебе помогу. – Нэйтан встал. Он открыл ближайшее отделение шкафа и посмотрел на аккуратно сложенные инструменты.

– Здесь я проверял. Может, посмотришь лучше там? – Ксандер показал.

– Ладно, – Нэйтан перешел на новое место. Он не надеялся ничего найти – он понятия не имел, правду ли сказала Ло о пропавших вещах, но не мог вообразить, что его брат забудет поискать в собственном гараже. Он подозревал, что и Ксандер думал так же, просто знал, что иногда важно делать хоть что-нибудь, даже копаться в пыльных ящиках. Они работали плечом к плечу, войдя в определенный ритм перемещения по гаражу. Открыть, проверить, закрыть. Он внимательно следил за тем, к чему прикасается и куда ставит ногу. В этих местах было полно змей, которых не стоило заставать врасплох.

Это занятие могло казаться бессмысленным, но Нэйтан был рад сделать то, отчего Ксандер, возможно, почувствует себя лучше. Когда они с Джеки поженились, ей пришлось настоять на рождении ребенка. По правде говоря, прямо он так и не согласился, но израсходовал все отговорки, так что ребенок все же появился. Какие бы разногласия ни разделяли их с Джеки сегодня, за сына он по-прежнему был ей благодарен. Иногда Нэйтан думал, что не отказался бы еще от парочки детей, если бы обстоятельства сложились иначе.

Во время беременности Джеки Нэйтан чувствовал себя отстраненно и настойчиво вмешивался только для того, чтобы спасти ребенка от ее дурацких имен. Ему и имя Ксандер поначалу не особенно-то нравилось. Ну хотя бы Алекс – его по крайней мере не стыдно выкрикивать через пастбище. Только когда у Джеки на горизонте замаячил Джаспер, Нэйтан отбросил все свои сомнения и встал за то, чтобы непременно назвать сына Александером.

«В конце концов, она оказалась права», – думал Нэйтан. Имя Ксандера прекрасно подходило к той жизни, которую он сейчас вел.

– Так ты планируешь поступать в университет, а? – спросил Нэйтан, и Ксандер вынырнул из коробки, которую исследовал. – Это здорово.

– А. Да. Спасибо.

– Для этого нужны хорошие оценки, наверно.

– Ага.

– Слушай, твоя мама сказала, что ты теперь будешь оставаться на каникулы в Брисбене. Чтобы больше времени уделять учебе, хорошо готовиться к занятиям.

Наступила пауза.

– Возможно.

– Потому что если да, – Нэйтан заставил себя договорить, – все в порядке, парень. Твои нужды для меня на первом месте. Ну то есть я буду рад, если ты привезешь с собой книги. Здесь тихо. Я не буду тебе мешать…

– Все в основном онлайн. Мне нужен быстрый интернет.

– А, правильно. Да. Лучше в Брисбене. Логично.

– Прости.

– Порядок. Нет, правда.

– Дело не в том, что мне не нравится приезжать…

– Я знаю.

– … потому что мне нравится. Это…

– Слушай, я все знаю. Тебе нужно будет сфокусироваться на учебе, я понимаю. И ты должен. Получай хорошие оценки. Поступай в университет. Ты умный парень, это явно для тебя.

– Спасибо, – Ксандер слегка улыбнулся. – А ты никогда не хотел поступать?

Нэйтан покачал головой.

– Это не по мне.

На самом деле он никогда об этом даже не думал, догадываясь, что всю жизнь проведет на ферме, среди коров, которые не спрашивают о научных степенях, а потом Кэмерон преподнес сюрприз, записавшись на университетский курс в Аделаиде. Через три года он вернулся специалистом по агробизнесу, с кучей великих идей и кучкой новых друзей, которые время от времени заявлялись собирать пылищу на свои модные городские ботинки и озираться по сторонам с диким взглядом. Когда они обращались к Нэйтану, если он удостаивался, они всегда говорили заметно громче и медленнее, чем обычно.

– Так странно, – сказал Ксандер, глядя в отрытую коробку, – перебирать вещи тех, кого больше нет. Все это было важно для дяди Кэма, а сейчас кто-то другой возьмет и все выбросит.

– Да. Но много чего все-таки останется, – сказал Нэйтан. – Фермой по-прежнему кто-то должен управлять.

– Ты?

– Мне и с моей проблем хватает.

– Тогда кто? Баб?

– Наймут, наверно, управляющего. Ильза решит. Ей перейдет доля Кэма.

Ксандер провел пальцем по пыли на крышке потертого ящика.

– Кэм не увеличил долю Баба? И совсем ничего не оставил Гарри?

– Похоже. Но у Баба по-прежнему есть его треть.

– Да, но остальное у вас с Ильзой.

Что-то в том, как он это сказал, удивило Нэйтана, и он посмотрел на сына.

– И что?

– Да наверно ничего. Просто ее половина и твоя шестая часть составляют большинство. Интересно, что Баб об этом думает?

– А что ему тут думать, все остается точно так же, как при Кэме.

– Разве? Когда Кэм был жив, то они вместе с Бабом управляли этим местом…

– Не думаю, что Баб так на это смотрит. – Нэйтан вспомнил, как он мрачно зыркал на ежедневник в кабинете.

– Так или иначе раньше ты был в меньшинстве, а теперь управлять будете в основном вы с Ильзой. Динамика-то совсем другая.

– Вовсе нет. Ничего…

– Пап, расслабься, – сказал Ксандер, скрывая улыбку. – Это так.

Нэйтан почувствовал, как у него краснеет шея. Он не ответил.