Под британским флагом

За соседним столом ел мичман лет тринадцати. На лице такое яркое выражение щенячьего восторга, какое бывает только у тех, кто впервые путешествует самостоятельно. Длинные светло-русые волосы юноши были завиты, причем делала это женщина, скорее всего, старшая сестра, для которой он был любимой игрушкой. Любящие английские матери обычно строги со своими отпрысками. На мичмане был синий кафтан со стоячим воротником, на котором спереди с обеих сторон были пришиты прямоугольники из белой материи с «золотой» пуговицей с якорем посередине — предвестники погон, застегнутый на надраенные до золотого блеска, медные пуговицы с якорями; синий короткий жилет; белая рубашка со стоячим воротником и завязанным, высоким, черным галстуком-кроатом, который называют душителем; белые панталоны в обтяжку и чулки; обут в черные туфли с острыми носаками и низкими каблуками. На столе лежала черная шляпа-треуголка. Мундир великоват, пошит на вырост, но юношу прямо таки переполняло чувство собственной значимости. Судя по тому, как вокруг него суетились слуги, мания величия поддерживалась ими, благодаря бестолковой раздаче шестипенсовиков. И назаказывал юный мичман слишком много, видимо, подстрекаемый слугами, поэтому доедал через силу. Я не стал мешать им стричь барашка, тем более, что со мной юноша не хотел общаться. Я ведь в штатском, а он — крутой мореман, у которого грудь поросла водорослями, а задница — ракушками.

8

Проснулся я, когда за окном только начинало светать. Собирался еще поспать, а время на карманных золотых часах, приобретенных в Лондоне почти сто лет назад, посмотрел, чтобы узнать, сколько осталось до подъема. Часы показывали четверть седьмого. Слуги должны были разбудить меня пятнадцать минут назад. Вряд ли они проигнорировали свои обязанности без ведома хозяина гостиницы. Наверное, он надеялся, что я просплю и останусь еще на день-два.

Я открыл дверь в коридор и крикнул громко, чтобы разбудить соседей, которые тоже могут куда-то ехать:

— Принесите воду для умывания во второй номер, бездельники!

Умывание и одевание заняли у меня еще четверть часа. После чего спустился вниз.

Хозяин встретил меня любезной улыбкой, будто все шло именно так, как и планировалось.

— Желаете на завтрак яичницу с беконом? — спросил он.

— Пока вы ее приготовите, дилижанс уже уедет, — сказал я. — Подайте кусок пудинга и кружку молока.

Когда умывался, слышал, как молочник разговаривал с хозяином, сетовал, что цены на молоко слишком низкие, не хватает на жизнь.

— Как прикажите! — весело произнес хозяин гостиницы и крикнул повару, чтобы тот выполнил мой заказ.

Молоко было теплое. Вряд ли молочник живет где-то поблизости. Наверное, повар собирался перекипятить его, но не успел, зачерпнул из котелка, висевшего над огнем.

Завтракать я закончил без десяти семь. Слуги к тому времени уже перенесли к входной двери мой багаж. Именно в этот момент по ступенькам буквально скатился тринадцатилетний мичман, застегивающий на ходу кафтан. Волосы были растрепаны, а завивка исчезла.

— Я опаздываю на дилижанс! — трагично прокричал он. — Скорее несите мой багаж!

— Отнесем вещи мистера, — кивнул на меня слуга, — а потом ваши.

— Нет, сперва мои! — потребовал юноша и протянул ему серебряный шиллинг.

— Будет исполнено! — пообещал слуга, оставил в покое мои вещи и поскакал по лестнице за вещами юноши.

— Это родители научили тебя так поступать? — поинтересовался я.

Смутившись, юный мичман произнес:

— Извините, мистер… но я опаздываю на дилижанс!

— До Портсмута? — спросил я.

— Да, — ответил он.

— Тогда предупреди кучера, чтобы подождал меня, — с чисто английским спокойствием, которое англичане только начинают приобретать, молвил я.

На этот раз дилижанс был полон. Место для меня нашлось в дальнем конце слева, возле той самой супружеской пары с корзинкой, которая опять была полна, и напротив юного мичмана. Супруги сразу принялись за еду. Когда дилижанс кренило на ухабах, муж наваливался на меня, вдавливая в заднюю стенку, и извинялся, роняя крошки изо рта. Мичман старался не смотреть на жующих и постоянно сглатывал слюну. Все остальные пассажиры молча смотрели строго перед собой, но только не в глаза сидящим напротив. Попыток завязать разговор с соседями и сократить дорогу двое не было. Англичанином быть скучно.

По легенде я вырос в Вест-Индии, поэтому могу позволить себе нарушение этикета.

— На какой корабль? — поинтересовался я у сидящего напротив юного мичмана.

Он малость смутился, не ожидая от меня такой бесцеремонности, но желание похвастаться взяло вверх. Или помогло чувство вины, которое он испытывал, стараясь не смотреть на мою изуродованную щеку.

— На линейный корабль третьего ранга «Бедфорд»! — гордо ответил юноша. — Я из Бедфорда — на каком же еще мне служить?!

— Корабль так назван в честь Уильяма Рассела, герцога Бедфорда, а не города, — поделился я сведениями, услышанными от мистера Тетерингтона. — Думаю, экипаж не оценит твой вариант.

— Откуда ты знаешь? — удивился мичман.

— Мы будем служить вместе, — ответил я.

Лицо юноши сразу растеряло заносчивый вид.