Побег стрелка Шарпа

– Они же не знают нас, – пожал плечами Шарп, не спуская глаз с идущих по склону партизан, – а майора Феррейру, возможно, знают.

– Знают, – подтвердил Виченте. – Он поставлял им оружие и советовал уходить в партизаны.

Португалец снова спросил о чем-то юношу, получил короткий, в одно слово, ответ и зашагал вниз по склону.

– Куда ты? – крикнул ему вслед Шарп.

– Поговорить, – бросил через плечо Виченте. – Их вожака зовут Сориано.

– Так они партизаны?

– В горах все партизаны.

Португальский капитан снял винтовку, расстегнул ремень и положил оружие на землю, демонстрируя чистоту намерений.

Девушки тоже поднялись на вершину, и Жоана сразу набросилась с вопросами на молодого человека, который, похоже, испугался ее еще больше, чем Виченте, уже завязавшего разговор с людьми на склоне. Сара, подойдя сзади к Шарпу, неуверенно тронула его за плечо:

– Они хотят убить нас?

– Насчет вас с Жоаной у них могут быть другие планы, но нас троих жалеть не станут. Майор Феррейра уже побывал тут и сказал им, что мы предатели и враги.

Сара спросила о чем-то юношу и повернулась к Шарпу:

– По его словам, Феррейра был здесь прошлой ночью.

– Значит, эта тварь опередила нас на полдня.

– Сэр! – окликнул его Харпер.

Взглянув вниз, Шарп увидел, что партизаны взяли Виченте в заложники и один из них приставил ружье к его голове. Смысл послания был ясен – убьете нашего парня, и мы убьем вашего человека.

– Вот дерьмо! – выругался Шарп, пытаясь сообразить, как быть дальше.

Впрочем, долго ломать голову не пришлось – Жоана, ускользнув от попытавшегося остановить ее Харпера, устремилась вниз и с криками налетела на мужчин, окруживших Виченте. От нее они услышали о том, что случилось в Коимбре, о насилиях, грабежах и бесчинствах французов, о том, как трое солдат затащили ее в пустую комнату и как англичане спасли ее от позора и смерти. Расстегнув рубашку, девушка показала партизанам разорванное платье, а потом прокляла их за легковерность.

– Вы что же, поверили Феррагусу? – спросила она. – Разве Феррагус хоть раз был добр к кому-то? И если эти люди шпионы, то почему они здесь? Почему не идут с французами? – Один из партизан, похоже, попытался возразить что-то, но Жоана плюнула ему под ноги. – Ты делаешь за врага его работу. Хочешь, чтобы твою жену и дочерей насиловали? Или, может, у тебя и жены-то нет? Может, ты и не мужчина вовсе и забавляешься не с женщинами, а с козами?

Она еще раз плюнула на землю, застегнула рубашку и, повернувшись спиной к партизанам, зашагала вверх.

Четверо последовали за ней. Шли они осторожно, мушкеты держали наготове и, остановившись на безопасном расстоянии, задали какой-то вопрос. Жоана ответила им.

– Она говорит, – перевела Сара, – что ты сжег в городе склад с продовольствием, которое Феррагус собирался продать французам. – Скорее всего, Жоана говорила не только об этом, потому что одной фразой она не ограничилась и слова вылетали у нее, как пули, а тон резал презрением. Слушая ее, Сара улыбалась. – Если бы она была моей ученицей, я бы заставила ее вымыть рот с мылом.

– Хорошо, что я не твой ученик, – заметил на это Шарп.

Партизаны, похоже, пристыженные словами юной соотечественницы, посмотрели на него, и он прочел на их лицах сомнение. Повинуясь внезапному импульсу, Шарп поднял мальчишку на ноги. Четыре мушкета мгновенно повернулись в его сторону.

– Иди. – Он выпустил его протертый до дыр воротник и подтолкнул к склону. – Иди и скажи, что мы не желаем им зла.

Сара перевела сказанное, и парнишка, благодарно кивнув, понесся к своим товарищам, один из которых, самый высокий, повесил мушкет на плечо и неспешно зашагал вверх. Задав несколько вопросов, на которые ответила Жоана, партизан коротко кивнул Шарпу и пригласил чужаков поговорить.

– Так что, они нам верят? – поинтересовался Шарп.

– Они еще и сами не знают, – ответила Сара.

Потребовалось не меньше часа, чтобы убедить упрямых и недоверчивых партизан, что они стали жертвами обмана со стороны майора Феррейры, и, только когда Виченте, положив правую руку на распятие, поклялся жизнью жены и ребенка, его соотечественники согласились с тем, что Шарп и остальные не предатели, и отвели их в крохотную деревушку высоко в горах, представлявшую собой всего лишь несколько хижин, в которых летом жили пастухи. Сейчас эти лачуги были переполнены беженцами, спасавшимися от ужасов войны. Все мужчины имели при себе британские мушкеты, полученные в свое время от Феррейры. Именно поэтому они и доверяли майору, хотя немало было и таких, кто знал и его брата, причем с нелучшей стороны. Некоторые знали и семью Виченте, и именно они помогли убедить Сориано, что португальский офицер говорит правду.

– Их было пятеро, – сообщил Сориано, – и мы дали им мулов. Последних.

– Они говорили, куда пойдут?

– На восток, сеньор.

– К Каштелу-Бранку?

– А потом к реке, – подтвердил Сориано.

До войны он был мельником, но мельницу пришлось разобрать, ценный деревянный механизм сжечь, и теперь, оказавшись в тылу французов, Сориано не знал, что делать дальше и чем кормить свою семью.