Победы, которых могло не быть

Директива № 2 генерала Гамелена была помечена временем 9.45 утра 19 мая 1940 года. Всем северным армиям предписывалось любой ценой пробиваться на юг, чтобы не попасть в окружение и не быть прижатыми к побережью Ла-Манша. Войска, находившиеся в подчинение генерала Жоржа, должны были наступать с севера в южном направлении, в то же самое время 2-я и 6-я французские армии получили указание атаковать от Мезьера в северном направлении Выполнению этого приказа помешали посторонние обстоятельства. Генерал Гамелен, впавший в полную депрессию на почве застарелого сифилиса, был заменен на Максима Вейгана. Новый план, разработанный Вейганом в сотрудничестве с генералом Жоржем, командующим Северо-Восточной армейской группой, предусматривал двусторонний охват («клещи») передовых германских частей, оторвавшихся от основных сил и не имевших флангового прикрытия. Жорж, мало подходивший на роль лидера как по физическим качествам, так и по складу характера (после поражения на Маасе он громко разрыдался), посетил штаб генерала Горта. Он попросил командующего БЭС (Британские экспедиционные силы) бросить в бой все остающиеся танковые резервы, чтобы отрезать две передовые танковые дивизии немцев, далеко обогнавшие свою вспомогательную пехоту. БЭС должны были установить оборону по линии Аррас—Камбре—Бапом. В обмен Жорж обещал мощную французскую атаку с юга.

Командующий БЭС Горт не стал информировать Жоржа, что англичане уже обдумывают отход к Дюнкерку. Несколько ранее он обратился с таким предложение к премьер-министру Великобритании Уинстону Черчиллю, и тот приказал приступить к подготовке плана операции «Динамо»[228] — шаг, который позднее спас британскую армию от полного уничтожения.

Пока французы и англичане попусту растрачивали драгоценное время на базарную торговлю, кто будет атаковать и где, 7-я танковая дивизия Роммеля стремительно продвигалась в глубь Франции. Его танки наступали по фронту шириной всего в три километра и оторвались на пятьдесят километров от своего ближайшего источника боепитания. Роммель шел на значительный риск, так как с обоих его флангов находились крупные силы союзников. 18 мая он снова их потеснил. «Weiteren Marschweg: le Cateau—Arras. Auftanken! Antreten!» («Дальнейшее направление: Ле Като—Аррас. По машинам! Быть наготове!»)

Вскоре у танков кончилось горючее. (По некоторым сведениям, иногда им удавалось заправиться на местных автозаправочных станциях). Генерал пришел в полную ярость, однако скоро выяснилось, что он сам и виновен в такой ситуации. Танки Роммеля наступали так быстро, что не столь мобильная дивизия поддержки все еще находилась в Бельгии! Когда Гитлер узнал об этом, у него начались желудочные колики, а генералы OKW пережили бессонную ночь[229]. Однако отчаянный риск Роммеля был по достоинству вознагражден. Потеряв 35 человек убитыми и 50 ранеными, его дивизия взяла 10000 пленных, а также захватила или уничтожила свыше ста вражеских танков. 20-го мая, в день, когда первые подразделения гудериановских танков вступили в Абвиль, командующий БЭС Горт возложил руководство аррасским сектором на генерала сэра Гарольда Франклина. Генерал Франклин собрал старших офицеров своего штаба в командном центре корпуса, занимавшем крестьянский дом неподалеку от Сен-Элуа[230]. Мнения штабистов безнадежно расходились, так что не удавалось создать ясную картину происходящего. Согласно последним донесениям отступающих частей, немецкие танки уже переправились через Шельду в районе Камбре и приближались к последней водной преграде, годной для организации обороны — Северному каналу. Немцы явно намеревались окружить корпус Франклина, а вместе с ним и все северо-восточные силы союзников, состоявшие из 1-й и 7-й французских армий, бельгийской армии и британских Экспедиционных сил[231].

Горт сказал Франклину, что не сможет обеспечить поддержку с воздуха, так что тому приходилось рассчитывать только на свои собственные наземные силы — 5-ю и 50-ю дивизии плюс к ним — 1-я британская танковая бригада, составленная из подразделений 7-го и 4-го королевских танковых полков. Планировался сосредоточенный удар пехотой и танками вдоль шоссе Аррас—Бапом с целью отсечь голову гадюки — 7-ю танковую дивизию Роммеля прежде, чем к ней успеет присоединиться хвост — подтягивающая пехота. Танковые подразделения Франклина были достаточно сильны для выполнения этой задачи,— но никак не для прямой схватки с основными силами Роммеля. Придумать какую-либо иную оперативную схему помешала срочная телеграмма президента Рейно Черчиллю: «...Танковые колонны, находящиеся на открытом месте, следует уничтожать силами многочисленных мелких групп, снабженных несколькими артиллерийскими орудиями...»[232]