Читаем Победы, которых могло не быть полностью

Беженцы сделали то, что было бы не под силу и десяти дополнительным немецким танковым дивизиям — в тот самый момент, когда на фронте с отчаянной надеждой ожидали подхода резервов, трагический людской поток надежно перекрыл им путь. К вечеру 15 мая три германских танковых корпуса под командованием Гота, Райнхардта и Гудериана уже мчались по дорогам Франции. Наспех сколоченная 4-я французская бронетанковая дивизия (ее возглавил молодой полковник Шарль де Голль) проявила чудеса героизма, однако не смогла не то что остановить, но хотя бы замедлить танки Гудериана. Битва за Францию, начавшаяся всего пять дней назад, была уже, по сути дела, проиграна. Впереди маячило неизбежное унизительное поражение.

Успех двухнедельной польской кампании был достигнут благодаря таланту генералов, возглавлявших танковые корпуса Гитлера, однако сам политический лидер Германии практически не имел военного опыта, необходимого для понимания всей сложности современной танковой войны. В то же самое время Гитлер был уверен в своем уникальном военном гении — ничуть не меньше, чем в своей особой исторической миссии. Он окружил себя генералами вроде Кейтеля и Йодля, такими же бездарными, как и их французские коллеги, но зато обладавшими ценным свойством поддакивать каждому слову любимого фюрера. Настоящая сила Германии была в ее фронтовых полководцах, в таких людях, как Гудериан или молодой дивизионный генерал Эрвин Роммель. Роммелю предстояло стать лучшим из немецких генералов — потому, что он один сумел преодолеть окостенелую жесткость прусского военного духа. Он никогда не состоял в нацистской партии и, подобно своему начальнику Гудериану, считал OKW[226] кучкой бездарных и никчемных личностей. Роммель почти не скрывал своей крайней неприязни к людям вроде Гиммлера, Йодля и Кейтеля и не питал особых иллюзий относительно политической структуры, от которой прямо зависела ею личная безопасность. Его первоначальное восхищение Гитлером быстро сменилось недоверием и презрением. К этому были весьма основательные причины. Когда три танковых корпуса вырвались с маасского плацдарма и погнали остатки разгромленных армий в глубь Франции, у Гитлера сдали нервы, его озабоченность возрастала прямо пропорционально глубине продвижения немецких танков.

Вечером 15 мая передовые части буквально бомбардировали OKW донесениями. Генералы, отмечавшие на картах их продвижение, едва успевали переставлять флажки. Изучив общую карту театра военных действий, Гитлер начал проявлять явные признаки нервозности. Кейтель быстро сообразил, чем именно обеспокоен фюрер, и поспешил его поддержать. «Mein Fuhrer, я вполне солидарен с вашим пониманием сложившейся ситуации. Танковые силы слишком выдвинулись вперед. Противник может перейти в контрнаступление.»

16/5 OKW: Der Franzose fuhrt anscheinend aus seinem Reservoir Dijon-Belfort Kräfte nach der linken Seite des Durchburchkeils heran. (По-видимому, французы выдвигают свои резервные силы из района Дижон—Бельфор против наших клиньев прорыва).

Вот так оценил ситуацию Гитлер; генералы Кейтель и Йодль были того же мнения. Блестящий стратег Гальдер попытался справедливо возразить, что англичане попросту не успеют помешать столь быстрому наступлению танковых корпусов вермахта, а французская армия полностью утратила боевой дух, однако Гитлер слушал только тех, кто с ним соглашался. 17 мая 19-й танковый корпус получил приказ остановиться[227].

Генеральный штаб — 19-му танковому корпусу: «Послушайте, генерал, это не только приказ OKW, это личный приказ самого фюрера

«Да пусть хоть Папы Римского. Вызовите по телефону генерала Листа из 19-й армии и сообщите ему, что я подаю в отставку»,— кипел Гудериан. В отличие от большинства генералов Лист являлся отличным дипломатом, а потому компромисс был достигнут. Гудериан получил разрешение «провести разведку боем». Все это походило на фарс. Чтобы скрыть перемещение корпуса от фюрера, Гудериан поддерживает непрерывную телефонную связь между своим передвижным командным пунктом и местом, где его застал приказ OKW об остановке. Германские танки рвались к Ла-Маншу без ведома Гитлера и даже против его воли!

Перейти на страницу:

Все книги серии Военно-историческая библиотека

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
100 знаменитых сражений
100 знаменитых сражений

Как правило, крупные сражения становились ярчайшими страницами мировой истории. Они воспевались писателями, поэтами, художниками и историками, прославлявшими мужество воинов и хитрость полководцев, восхищавшимися грандиозным размахом баталий… Однако есть и другая сторона. От болезней и голода умирали оставленные кормильцами семьи, мирные жители трудились в поте лица, чтобы обеспечить армию едой, одеждой и боеприпасами, правители бросали свои столицы… История знает немало сражений, которые решали дальнейшую судьбу огромных территорий и целых народов на долгое время вперед. Но было и немало таких, единственным результатом которых было множество погибших, раненых и пленных и выжженная земля. В этой книге описаны 100 сражений, которые считаются некими переломными моментами в истории, или же интересны тем, что явили миру новую военную технику или тактику, или же те, что неразрывно связаны с именами выдающихся полководцев.…А вообще-то следует признать, что истории окрашены в красный цвет, а «романтика» кажется совершенно неуместным словом, когда речь идет о массовых убийствах в сжатые сроки – о «великих сражениях».

Владислав Леонидович Карнацевич

Военная история / Военное дело: прочее