Победитель получает...

Было жарко и душно, взмокшие ладони скользили по гладкой ветке. Как высоко её успели поднять? Нужно ли попытаться избавиться от лиан, пока они притихли и не проявляют особой активности? или это спровоцирует их?

Рассмотрев внизу и вокруг себя всё, что удалось (а удалось немногое) Маша задрала голову вверх. Там что-то шевелилось, а ещё выше что-то темнело… И это было похоже на жуткий зев, из нижнего края которого неторопливо выползали такие же лианы-змеи, направляясь… Маша была уверена, что точно знает куда, вернее — к кому они направляются.

Она тяжело перевела дух, вместо крика из горла вырвался только жалкий хрип. И тут совсем рядом с её головой в ветвях бодро зашебуршало, а уже в следующий миг перед Машиным лицом возникло существо с кошачьей головой (правда, у кошек обычно нет на голове перьев, но это мелочи!).

Существо ухватилось за близрастущую ветку цепкими лапками, покрутило головой, растопырив и снова сложив перистые сяжки* над круглыми зелёными глазами, присвистнуло, словно давая тем самым оценку увиденному, и бодро спросило:

— Висишь?

— Вишу, — глухо подтвердила Маша, стараясь одновременно покрепче ухватиться за ветку, нащупать ногами опору и рассмотреть существо.

Отрицать очевидное смысла не было, а возможность диалога туманно обнадёживала.

— Зря, — не одобрило существо. — Проглот-то уже проснулся.

— А что делать? — спросила Маша, решив, что сейчас не время уточнять, кто такой Проглот и чем ей грозит его пробуждение.

— Как что? — удивилось существо, топорща мелкие пёрышки между кошачьими ушами, покрытыми, как и щёки, и лапки, и грудь, вполне кошачьим мехом, на удивление гармонично сочетавшимся и с пёрышками на макушке, и с сяжками над глазами, и с пушистыми перистыми усиками на носу. — Ты меня спрашиваешь? — почему-то возмущённо спросило оно. — Хочешь сказать, чтобы я не лез не в своё дело, да?!

Маша отрицательно затрясла головой.

— Ну и пожалуйста, виси себе на здоровье. Не буду мешать… — тон постепенно понижался, пока пушисто-перистый незнакомец не замолчал, с недоверием присматриваясь к выражению ужаса на Машином лице.

Ей вдруг стало так страшно, что он бросит её здесь; что она снова останется совершенно одна посреди всего этого — непонятного и враждебного — так страшно, что и словами не передать.

— Ты это… — существо склонило голову набок и вытянуло сяжки по направлению к Маше — они трепетали в какой-нибудь паре сантиметров от её глаз, — ты… правда, что ли… не знаешь, как отсюда выбраться, да? — тон был недоверчивым, зелёные глаза подозрительно щурились, внимательно изучая человека.

— Правда, конечно, правда… — простонала Маша.

— А зачем же ты сюда… — начал её собеседник, но тут его хохолок вздрогнул, уши насторожились, он быстро взглянул вверх и сам себя оборвал: — Ладно. Сейчас не до этого.

И Маша была с ним полностью согласна!

Комментарий к Глава 17. Продолжение Игры. Раунд второй.

* Сяжки (антенны, усики) часто встречаются у насекомых, располагаются над глазами и являются органами чувств, хотя природа того, что и как они чувствуют, неодинакова у различных видов и в некоторых случаях до конца не изучена.

Функционально они могут замещать собой зрение, осязание, слух (вибрацию), реакцию на тепло и особенно обоняние (запах или вкус). У разных видов сяжки существенно различаются по типам и видам.

У описанного в романе существа сяжки — разветвлённые, перистые, то есть покрытые многочисленными чувствительными волосками.

========== Глава 18. Знакомство ==========

Из-за спины существа показались… Маша зажмурилась на миг и снова широко раскрыла глаза, — всё верно! — крылья. По форме точь в точь, как у летучей мыши, но их покрывала короткая бархатная шёрстка того же сиреневого цвета с белой рябью, что и на теле. По краям трепетали серые пёрышки, а в верхней точке ближайшего к Маше крыла она успела заметить появившийся и тут же втянувшийся внутрь загнутый коготь.

Раскрыв крылья, диковинное создание бесшумно взмахнуло ими и легко перепорхнуло на другую ветку. Ухватившись за неё лапами, оно искоса посмотрело на одну из лиан, плотно прижало усики и сяжки к голове и резко выдохнуло. Из его рта вырвался… огонь! Участок лианы затрещал, съёжился, обуглился, и она распалась надвое. Толстый жгут, охватывавший Машино плечо, соскользнул с него и упал вниз.

“Опупеть… — ошеломлённо подумала Маша. — огнедышащая кото-мышь в перьях…”

Между тем, “кото-мышь”, не теряя времени расправлялась уже со второй лианой, но когда она начала примериваться к третьей, Маша нерешительно поинтересовалась:

— Ты думаешь, отсюда можно спрыгнуть? Я даже не поняла, насколько высоко меня затащили… Метра три-четыре, наверное, да? Как бы шею не свернуть в этих ветках… Да и внизу там что-то непонятное… пузырится.

— Почему непонятное? — удивился деловитый освободитель. — Внизу — нижний желудок Проглота. Где ж ему ещё быть? Только ты для него слишком толстая… — “кото-мышь” критически осматривала Машу, — и высокая… и вообще — крупная уж очень… Вот он и решил затащить тебя в верхний желудок. Уж туда-то ты должна поместиться… Так ты что же, и летать не умеешь?!