Победитель получает...

— Не умею, — печально подтвердила Маша.

— А что умеешь? — заинтересованно спросило удивительное существо.

— Ходить, — мрачно ответила девушка.

Подумала и прибавила:

— И бегать, — она попыталась обнаружить у себя ещё какие-нибудь навыки, которые можно считать полезными в сложившихся обстоятельствах, но что-то ничего не обнаруживалось…

— И верещать! — неожиданно подсказала “кото-мышь”.

— Верещать каждый дурак может, — проворчала Маша.

— Так — не каждый… — приглушённо донеслось откуда-то снизу, где кото-мышь обследовала пути для отступления своей новой знакомки.

— Я спал, — объявила кошачья мордочка, вновь появившись напротив человеческого лица и забавно трепеща всем сдвоенным комплектом перистых усиков — и у носа, и над глазами, — спал себе, спал спокойненько… и тут — как заверещит! Я чуть с дерева не свалился! Думал: стая визгов прилетела, и придётся теперь в другое место перебираться… потому что визги, они же всё равно покоя не дадут. Но что-то слишком быстро они затихли, вот я и решил посмотреть, что тут такое… Конечно, если бы одного визга Проглот сожрал, тогда понятно, почему он быстро затих. Но визги же по одному не летают… а всех сразу Проглот никак сожрать не мог… Они же вертлявые — визги-то. Кто-нибудь обязательно увернулся бы! У тебя имя есть? — неожиданно сменило тему удивительное создание, деловито перебирая лапками протянувшиеся в разных направлениях лианы.

— Есть. Я — Маша.

— Ямаша? — переспросило существо, остановив свой выбор на одной лиане и зачем-то подтаскивая её к лицу девушки.

— Нет. Просто — Маша.

— Ага, понятно… Тогда — кусай, вот здесь, — перед лицом пленницы Проглота оказалась толстая, даже на вид весьма плотная и крепкая лиана.

— Но я… — Маша сглотнула, глядя расширившимися глазами то на лиану, то на удерживающего её кото-мыша.

— Чего? — поторопил тот. — Меня, кстати, Куся зовут.

— Кузя? — машинально переспросила девушка.

— Не Кузя, а Куся! — существо щёлкнуло острыми белыми клычками — то ли возмутилось, что его имя коверкают, то ли продемонстрировало, почему его зовут именно так, — Маша не поняла.

— А ты не мог бы её… как те, — она мотнула головой в сторону сожжённых лиан.

Куся насупился, выставив вперёд усы.

— Я тебе что — бездонный, что ли? Как Проглот? Я и так всё пламя на тебя потратил. То есть — на них. А всё пламя можно тратить только в самом крайнем случае, — наставительный тон явно был подражанием кому-то, и Маша вдруг почти уверилась, что Куся не взрослая особь, а ребёнок.

Может быть даже он подвергает себя опасности, пытаясь ей помочь. А ведь она могла бы сдаться и завершить раунд…

— Ну что, будешь кусать или нет? Я тебе уже и спуск нашёл, — гордо сообщил Куся, подтаскивая к Маше ещё одну толстую лиану. Та поддавалась с трудом.

— Вот, держись, — довольным тоном продолжал Куся. — Отличная тащилка. Да отцепись ты от этой ветки, она тебе ничем не поможет! Держи вот эту, а когда ту перекусишь, тебя отпустит и… твоего веса должно хватить… — пока Куся оценивающим взглядом прикидывал Машины габариты, она, чувствуя себя слоном, попавшим в паутину, покорно отпустила ветку и ухватилась за лиану.

— Но я не смогу это перекусить, — тихо сказала Маша, жалобно глядя на толстенный канат – чуть тоньше её запястья, — Кусиными стараниями находящийся прямо у неё под носом.

Куся недоверчиво прищурился. Без слов было ясно, что он не верит и подозревает, что Маша просто решила все усилия по собственному вызволению переложить на него.

Маша выдохнула и вцепилась зубами в лиану. На горечь она внимания не обращала, но поддалась лишь внешняя сочная оболочка, а внутренние жёсткие волокна — не поддавались. Примерно с тем же успехом можно было бы пытаться перекусить дерево. Наверное, Маша и смогла бы её перегрызть — постепенно. Но времени на это ушло бы немало… О неудобствах и неприятных ощущениях и говорить нечего.

Куся наблюдал за Машиными усилиями с недоверчивым изумлением. Кроме того, его беспокоило то, что происходило наверху. Видимо, там Проглот вовсю готовился к новой атаке на свой будущий обед. То, что у него пережгли три лианы, не слишком его обескуражило.

— Ну ка, покажи зубы! — потребовал Куся.

Маша, едва не плача от острого вкуса лианы, — слёзы выступали на глаза помимо её воли, чисто рефлекторно, — послушно открыла рот.

— Да-а… — протянул Куся. — Тяжёлый случай… Ну ка, подвинься! — он оттеснил её лицо своей пушистой мордочкой и вцепился в лиану.

Помимо зубов он активно пустил в дело когти, от лианы буквально летели клочья, пока Куся раздирал и разгрызал её, но даже для него это не было совсем уж простой задачей.

Наконец, с последней преградой на пути к свободе было покончено, и Маша начала опускаться вниз под собственным весом.

Лиана, за которую она держалась, действительно поддавалась плохо, но, как и рассчитывал пушистый освободитель, шестидесяти килограммов хватило, чтобы она начала провисать. Когда до земли осталось около метра, Маша инстинктивно подогнула ноги и спросила:

— А как же мне туда? Там же этот — нижний желудок!