По ту сторону Темного портала

Генерал войск Альянса в одиночестве стоял под луной. Несмотря на совет, который он сам дал своим бойцам, Туралион так и не смог уснуть. Слова Кадгара и выражение лица Аллерии не давали ему покоя, и его память, как это часто случалось в последние два года, снова вернулась к той ночи, когда для него весь мир изменился.

Из-за шума дождя, барабанившего по его полевому шатру, Туралион едва услышал ее шепот. Сначала он даже подумал, что просто выдает желаемое за действительное, но затем Аллерия тихим голосом произнесла:

– Туралион?

Он поднял голову и благодаря приглушенному рыжеватому свету жаровни смог разглядеть ее, стоявшую на пороге шатра.

– Аллерия! Свет, ты вся промокла!

Туралион, одетый лишь в легкие льняные штаны, вскочил со своей походной кровати и бросился к ней. Эльфийка, трясясь, молча смотрела на него – ее глаза были широко распахнуты, а дивные золотистые волосы липли к голове. Тысяча вопросов застыла на устах Туралиона. Когда она вернулась? Что случилось? И, самое главное, почему она пришла сюда, в его шатер, одна, да еще и в столь поздний час?

Но все вопросы могли подождать. Аллерия промокла и замерзла, и, когда Туралион начал снимать с нее плащ, то вдруг понял, что тот вобрал в себя столько воды, словно она упала в озеро.

– Так, – начал он, отбрасывая промокшую вещь в сторону. – Подойди поближе к жаровне. Я найду для тебя какую-нибудь сухую одежду.

Его деловитый тон, похоже, приободрил ее, и она кивнула, протягивая изящные руки к жарким углям. Туралион тем временем полез в свой сундук. Там он нашел рубашку, штаны, камзол и плащ. Эльфийка бы в них утонула, но зато они были сухими. Он повернулся и увидел, что Аллерия так и не сдвинулась с места. С ней действительно что-то произошло.

– Иди сюда, – ласково сказал он, подводя эльфийку к сундуку и усаживая ее на него. Аллерия, всегда столь сдержанная, почти высокомерная, сейчас была похожа на отчаявшееся дитя. Закусив губу, чтобы не задавать лишних вопросов, Туралион склонился рядом и снял с нее сапоги. В них стояло почти три сантиметра воды, и ее ноги были ледяными. Он энергично растер их, заметив, насколько они изящны и бледны. Наконец они немного согрелись, и тогда Туралион встал и помог эльфийке подняться на ноги.

– Вот сухая одежда, – сказал он, снова подводя ее к жаровне. – Переоденься в нее, и я заварю тебе чего-нибудь согревающего. А потом мы поговорим.

Туралион вложил вещи ей в руки и, слегка покраснев, отвернулся. Он услышал за своей спиной негромкое шуршание и стал ждать, когда она скажет ему, что уже можно оборачиваться.

Он резко вдохнул, когда почувствовал, как две изящные руки обняли его за талию со спины, и как к нему прижалось чье-то хрупкое тело. Сначала Туралион не шевелился, а затем медленно взял ее руки в свои, ласково поднял их и прижал к своему сердцу. Оно бешено колотилось. Паладин вздрогнул, когда почувствовал осторожное прикосновение холодных губ к своему плечу, и прикрыл глаза.

Как давно он желал этого? Мечтал об этом? Туралион уже давно понял, что по уши влюбился в Аллерию, но до недавнего времени даже не думал, что когда-нибудь эти чувства окажутся взаимны. Однако в последние недели ему казалось, что она старается проводить с ним время, ищет возможность почаще прикасаться к нему, пусть даже и для того, чтобы подразнить. А теперь…

– Мне х-холодно, – прошептала она глухим голосом. – Так холодно.

Туралион больше не мог этого выносить, он повернулся в ее объятиях, и его руки скользнули по ее голой спине. Он поразился тому, насколько шелковистой была ее бледная кожа, к которой он прикасался своими мозолистыми, огрубевшими от битв руками. Приглушенный свет жаровни заиграл на гранях трех камней, украшавших висевшее на ее длинной, лебединой шее ожерелье, и окрасил ее кожу в теплые, золотистые тона. Эльфийка подняла голову, глядя на Туралиона, взгляд его затуманился, и он сморгнул слезы, выступившие из-за охвативших его чувств, настолько сильных, что они потрясли его до глубины души.

– Аллерия, – прошептал Туралион в ее длинное острое ухо. Внезапно он притянул ее ближе, крепче прижимая к себе. – Позволь мне согреть тебя, – прошептал он ломающимся голосом. – Позволь мне избавить тебя о того, что причиняет тебе боль, что пугает тебя. Мне невыносимо даже думать о том, что ты страдаешь.

Он сделал бы только это и не стал просить о большем. Туралион с ужасом ждал, что Аллерия в любую минуту придет в себя, скажет, что всего лишь играла с ним, и отойдет от него, чтобы обсудить тактику или стратегию. И Туралион бы ей позволил, если она этого хотела. Если именно это было ей нужно, чтобы прийти в себя, чтобы ее глаза снова засияли светом и жизнью, чтобы изгнать эту жуткую скованность.

Но Аллерия не отстранилась. Вместо этого она протянула руку и прикоснулась к его лицу.

– Туралион, – прошептала она и повторила на своем родном языке: – Вендел’о эрану.