По ту сторону Темного портала

– Они не обратились в бегство. Корабли… Они направились к гробнице Саргераса! Гул’дан однажды пытался проникнуть туда, и это привело его к гибели!

– Зачем оркам это нужно? Медив мертв и Саргераса больше нет. Гробница пуста, – глаза паладина слегка расширились. – Она ведь пуста?

Все встало на свои места.

– Саргераса больше нет, – медленно произнес Кадгар, – но это не значит, что гробница пуста. Мы знаем, что орки ищут артефакты. Что, если Саргерас оставил там какой-нибудь из них? Гробница была защищена так, чтобы ни одно существо Азерота не могло проникнуть в нее… но орки ведь не из этого мира! Защитные заклинания их не остановят, как не остановили Гул’дана, когда он… Да. Наверняка все так и есть.

Кадгар снова повернулся к рыцарю смерти и встал на колени рядом с существом.

– Зачем Нер’зул отправил орков в гробницу Саргераса? – требовательно спросил он. Газ Кромсатель Душ расхохотался, обдавая Кадгара мертвецким дыханием, отдающим тленом. За прошедшее время он успел взять себя в руки и больше не собирался ничего говорить. Кадгар нахмурился. Он снова проник в рыцаря смерти своей магией, на этот раз даже не стараясь действовать осторожно. Свет от его заклинания был похож на копье, пронзившее лоб существа. Кромсатель Душ скорчился в агонии, но не проронил ни звука.

– Говори!

– Нам… плевать на ваш мир! – выдавил Кромсатель Душ, сжимая руки в кулаки.

Кадгар слегка пошевелил пальцами, и Кромсатель Душ вскрикнул.

– Мне нужны подробности.

– Ааа! – Мертвое существо закусило губу от боли, с легкостью пронзая гнилую плоть своими зубами. – Нас ждет… великая судьба… Ты не можешь даже представить себе этого, человек!

Сердце Кадгара застучало быстрее. Эта полуправда, эти намеки… Где же истина? На его лбу проступил пот, но вовсе не от напряжения. Он усилил хватку, и рыцарь смерти снова изогнулся.

– Кадгар… – произнес Туралион, слегка хмурясь.

– Я могу мучить тебя целый день, Кромсатель Душ, – предупредил Кадгар. Когда ответа не последовало, маг поднял вторую руку и поднес ее к первой.

– Артефакт! – закричал рыцарь смерти. – Из гробницы. Скипетр Саргераса.

– Так-то лучше. И зачем он вам?

– П-при помощи скипетра, Книги Медива и Глаза Даларана Нер’зул сможет… Нет!

Кадгар подивился тому, насколько сильно сопротивлялся рыцарь смерти. Как и Туралион, он питал отвращение к пыткам, но они почти все выяснили…

– Что он может сделать? Отвечай!

– Он… он сможет открыть порталы из Дренора в другие миры.

Кадгар тут же перестал мучить рыцаря смерти. Тот обмяк и распростерся на земле. Маг, потрясенный, несколько секунд просто сидел, а затем посмотрел на Туралиона. В глазах юного паладина он увидел отражение собственного ужаса.

– Другие… миры? – едва слышно произнес Туралион. Он был потрясен. – Азерот и Дренор… не единственные? – Юноша уставился на рыцаря смерти, беззвучно открывая и закрывая рот, а затем проговорил: – Миры… их больше, чем два. Бесконечное множество миров, бесчисленные невинные существа, которые падут жертвами орков… Свет, сохрани нас.

Кадгар кивнул.

– Понимаю, это трудно осознать. Орда, с которой мы столкнулись, почти обезумела от отчаяния и голода. Их мир гибнет, и им было нужно захватить наш собственный. Теперь же они собираются открыть порталы в невообразимое количество других миров. Тот же самый сценарий повторится снова… и снова, и снова.

Туралион едва слышал, что говорит его друг. Слова будто рассеивались, заглушенные ударами его сердца, шумевшего у него в ушах. Омерзительный облик рыцаря смерти тоже отошел на второй план и медленно, но верно потонул в белом сиянии, которое исходило откуда-то изнутри сознания паладина.

Он горел желанием защитить свой народ, Альянс и всех живых существ этого мира от того разрушения, которое несли за собой вечно голодные орки. Одна лишь эта задача казалась непосильной, но теперь… целые миры! И вообще, сколько же их на самом деле – один? Два? Два миллиона? Туралион сидел в пустом, залитом белым светом пространстве и чувствовал, как впадает в панику. Он балансировал на грани безумия, пытаясь постичь непостижимое. Невинные существа находились под его защитой. Он должен был их спасти. Но разве он мог это сделать? Разве можно защитить столь многих, когда они…

Внезапно его гулко стучавшее сердце замерло.

И в этом ослепительно белом, чистом месте, он увидел сотканный из света образ. Это и был сам Свет. Он повис перед ним, сверкая и сияя; его облик казался на вид твердым, как кристалл, но одновременно с этим мягким, невыразимо мягким, как слеза, как прощение, как светлая кожа Аллерии. Золотистые нити опутывали это создание, и Туралион поначалу не мог разобрать, исходят они из существа или входят в него. А затем он понял, что истинно и то, и другое. Все сущее воплощалось в этом создании, и это создание воплощало все сущее. Паладин, преисполненный благоговением, упивался видом этого прекрасного, светоносного существа, которое наполняло его надеждой и спокойствием, как пустой сосуд.