По ту сторону Смерти

— Убить полумертвого за то, что кто-то, не спрашивая согласия, использовал его труды против твоих родителей? — в тот момент, когда Батури говорил эти слова, его лицо выражало много эмоций: удивление, брезгливость, насмешку, но только не смятение, в котором на самом деле пребывал вампир. Ведь это он по приказу Аргануса испытал на семье Ди-Дио действие эликсира подчинения, и скорее Клавдий, нежели Сандро, был виновен в гибели имитаторов. — Сколько тебе лет, если ты мыслишь, как глупый мальчишка? Пять? Десять? До такого абсурда мог додуматься только полоумный.

Дайрес поник, от его пыла и горячности не осталось и следа. Он ощутил себя несмышленым ребенком, которого с высоты жизненного опыта поучает взрослый муж. Теперь имитатор винил себя за проявленную несдержанность. Разве можно предавать друга? Готовить для него месть? Да и вообще мстить за то, в чем он совершенно невиновен?

— Вот что я тебе скажу. Ты помог мне, теперь помоги ему. Полумертвый вряд ли выжил. Сообщи мне, если узнаешь о его гибели. Хочу быть в курсе его судьбы. А теперь иди.

— Ты остаешься?

— Мне надо убить фурий, — пожал плечами Батури.

— Я с тобой, — твердо заявил Дайрес.

— Как хочешь, — равнодушно отозвался вампир. — Снимай защиту. Нападем первыми.

— Мне надо время.

— Оно у тебя есть, а я пока побеседую с нашими прекрасными леди.

Разговор с фуриями был прекрасным способом узнать их силу. Каждое слово загробной твари сопровождалось магическим посланием, коротким видением. Даже слабый маг мог заблокировать вмешательство в свой разум, запретить этим существам копаться в его памяти, обмениваться воспоминаниями, но Батури не собирался делать этого. Он хотел выяснить, с кем столкнулся, насколько могущественны его противницы. А узнать это было нетрудно: чем больше энергии вмешает посыл, чем отчетливее видения, тем сильнее фурия.

— Что ж, девочки, какими судьбами вы стали подобными уродками? — спросил Батури, взглянув в прекрасные, удивительно похожие друг на друга лица трех бестий. — Видно матери воспитывали вас скверно, если вы даже после смерти не можете научиться хорошим манерам.

— Мужчины злы.

Темная комната, девушка, бледная до синевы, лежит в постели и корчится в предсмертных муках. Рядом с нею хлопочет старушка, которая причитает, шепчет что-то невнятное, плачет и со слезами на глазах протирает руки умирающей спиртовым настоем, желая унять лихорадку. Девушка извивается, кричит, отбивается от демонов предсмертной болезни, которые мучают ее ужасной агонией. «Яд. Она отравлена», — догадался Батури.

— Мужчины не заслуживают жизни.

Перед глазами встала все та же комната. В ней тихо и беззаботно, улыбаясь неведомым сновидениям, спит молодая, пышущая красотой и здоровьем девушка. В ее покои заходит мужчина в дорогих одеждах из шелка. Уверенной походкой приближается к кровати, берет в руки подушку и душит спящую. Девушка просыпается, размахивает руками и ногами, пытаясь сбросить мучителя, но затихает, умирая, так и не узнав имени своего убийцы. «Что-то знакомое в стати этого мужчины», — подумал Батури прежде чем одно видение сменилось другим.

— Их ждет смерть.

И вновь та же комната. Мужчина, как две капли воды похожий на Андре Ллира, лишь с большим числом морщин и поседевшей шевелюрой, страстно целуется с хрупкой, юной девушкой. Они предаются любовным утехам, то смеются, наслаждаясь друг другом, то возбужденно стонут. Но прежде чем влюбленная смогла ощутить свой первый оргазм, мужчина вытащил из-под подушки стилет и точным ударом вогнал его в сердце партнерши. На белую простынь, на волосатую грудь лорда полилась девственная девичья кровь.

Бездыханное тело в изломанной позе лежало на кровати. Ласковая улыбка, так и не сошедшая с идеального, точеного лица, смотрелась дико на фоне перепуганных, остекленевших глаз.

— Я попал в общество мужененавистниц? — криво улыбнулся Батури, выставляя защитные чары, чтобы больше не созерцать видения. — Нельзя по одному мужчине судить обо всех. Так может делать только тупая фурия. Хотя, откуда у вас способность мыслить, девочки? Ведь ваши мозги уже давно съели трупные черви.

— Ты умрешь, — зло прошипела одна из фурий.

— Медленно.

— Мучительно, — дополнили ее другие.

— Вы опоздали, девочки, — все еще улыбаясь, отозвался вампир, — опоздали буквально на пять сотен лет. Тогда я был еще жив, а теперь, увы, мертв.

— Ты мертв.

— Телом.

— Мы убьем.

— Разум.

— Можете считать, что я испугался… — сказал вампир, перестав улыбаться.

Несмотря на блокирующие чары, он увидел свою смерть. Как и было обещано: медленную, мучительную. Фурии не умеют прорицать, не способны показывать будущее другим, но с доскональным мастерством могут ворошить прошлое, подкидывая сознанию картины минувшего.