По ту сторону Смерти

— Спасаю твою задницу, — не церемонясь, ответил Итимэ. — Оглядись. Тебя приволокли на кладбище. Здесь владения фурий. Я вычертил сигил, предохраняющий от охотниц, а ты, дурья башка, извиваешься и ползешь к границе. Успокойся. Круг все равно долго не выстоит. Навоюешься еще.

Слух становился все острее, и вскоре Батури смог различить тихие, приглушенные перешептывания, скользящие, блуждающие на грани реальности и воображения звуки, похожие на шелест атласной ткани. Клавдий огляделся, но ничего не увидел, словно эти перешептывания и шорохи — всего лишь наваждение.

— Ты не ошибся, — Итимэ подтвердил переживания вампира и кивком указал в сторону: — Сейчас они там. Еще не показываются, но уже учуяли добычу и кружат возле нас. Ждут, когда мы от страха наделаем в штаны, выйдем из сигила и побежим без оглядки.

Напрягая зрение, Клавдий всмотрелся в даль. Туман не давал что-либо разглядеть. Он легкой шалью укрыл кладбищенскую землю, скрасил уродливые виды, утопив в своей утробе надгробные плиты и эстерские круги, но наполнил погост пугающей таинственностью.

Клавдий пошевелился, желая встать, но веревки снова напомнили о себе.

— Сейчас я тебя развяжу, — спохватился Итимэ. — Не хотел, чтобы ты сбежал раньше времени…

— Я сам. — Батури на секунду превратился в нетопыря и тут же вновь принял человеческий облик, освободившись тем самым от веревок. — Связать вампира не так-то просто, — улыбнулся он, показывая заостренные клыки. — А уйти я не могу. Если не уничтожу фурий, Ллир убьет моих спутниц.

— Не люблю этого выражения, но оно так и вертеться на языке: «я же говорил». Предупреждал, что к лорду лучше не соваться. Ты меня не послушал. Теперь еще и из этой истории тебя выпутывать.

Шепотки фурий становились все отчетливее, крепли, перерастая в неумолкающее змеиное шипение. В воздухе повисла настолько густая, гнетущая атмосфера страха, что казалось, она вскоре станет явной и ее можно будет не только почувствовать, но и увидеть, а при желании — даже прикоснуться к ней.

Подтверждая эти пугающие домыслы, медленно выплывая из тумана, появились они: три неотразимые девушки с матово-белыми лицами, красными, налитыми кровью губами и крупными карими глазами, в которых плясала глубокая, бездонная тьма. Их гибкие фигуры плотно окутывали дорогие атласные саваны, подчеркивающие приятные округлости их девичьих тел. Фурии казались воплощением жизни, носителями той красоты, которая якобы спасает мир. Лишь чрезмерная бледность разрушала очаровательность их лиц, а тонкие красные струйки у пухленьких, манящих губ, говорили о том, что эта красота обманна, она не созидает, а убивает и после смерти не брезгует кровью и плотью жертв.

Фурии приближались. Медленно. Плавно. Девушки завораживали грацией своих движений, и Батури не мог пошевелиться, очарованный ими. Он всячески заставлял себя сдвинуться с места, приготовиться к бою, взывал к непослушному разуму, но не мог совладать с собой и продолжал с благоговением следить за тем, как к нему приближается смерть. Но фурии не сумели дотянуться до вампира. Изуродовав от негодования прекрасные лица чудовищным оскалом, они остановились за шаг перед чертой, которую вывел Итимэ.

— Я не маг, — извиняюще улыбнулся покровитель путников, — и не удержу их долго. Когда сигил ослабнет, они прорвутся. Советую поскорее сматываться.

— Зачем ты мне помогаешь? — спросил вампир.

— Кроме тебя, у меня не осталось друзей.

Образ Итимэ поплыл, размылся, и вскоре на месте покровителя путников стояло существо с двумя лицами, вместо одного.

— Дайрес… какого фомора ты со мной, а не с Сандро? Некромант мертв?

— Надеюсь, да, — отворачиваясь, ответил имитатор. Он не был уверен наверняка, но в той ситуации, в которой во время штурма по собственной вине оказался чародей, мог выжить только счастливчик. — Если же ему повезло… если он спасся, я убью его! Отомщу ему за смерть родителей.

У печати Эльтона была одна интересная особенность. Если по независящим от поклявшегося причинам погибает тот, кому клялись, магический контракт аннулируется. Этот исход был для Клавдия самым желанным. В таком случае он мог бы оставить Анэт уже сейчас. Бросить ее на произвол судьбы, на потеху Каэлю и сбежать, прихватив с собой Долорис. Заметать следы и прятаться Батури умел превосходно. Без обузы он бы легко избавился от погони.

— Так что ты говорил про полумертвого?

— Я оставил его, когда он сражался с Арганусом, — ответил Дайрес.

— А теперь мечтаешь убить? Почему?

— По его вине… он создал эликсир, который сделал моих родителей рабами. Из-за него, из-за Сандро, погибла моя семья. Я отомщу ему за это.