По ту сторону Смерти

— Выговорился? — дождавшись, когда вампир закончит, спросил Итимэ. — Тогда я продолжу. В моих силах помочь тебе. Сбить со стези путника для меня — проще простого. Каэль никогда не найдет тебя, будет плутать по дорогам, ходить кругами, но до тебя не доберется. Но за это я попрошу кое-что взамен…

— Не интересует, — не дослушав, сказал Батури.

— Ну, не будь столь категоричным. Ты же не знаешь, о какой услуге я попрошу. Готов поспорить, ты даже не заметишь, что чего-то лишился.

— Вы, духи, все одинаковые: попросите сущую мелочь, а потом эта мелочь обернется катастрофой. Я сказал: «Нет». И на этом разговор окончен.

— Что ж, бывай. Но напоследок дам тебе дельный совет: иди на запад. Там ты встретишь свой рок, а не в замке Ллир.

— С каких пор дух дорог стал прорицателем? — усмехнулся Батури. — Твое дело — защищать путников от грабителей, не более. Не тебе давать мне советы, не тебе помогать мне. Подумать только! Ты решил тягаться с Перворожденным? Да Каэль превратит тебя в нежить, наплевав и на твою бестелесность, и на божественное начало.

Клавдий обернулся, чтобы посмотреть на Итимэ, но дух уже исчез, растворился в воздухе, будто бы его и не было вовсе.

— Треклятые покровители! — сплюнул Батури и тут же умолк, заметив, что Долорис уснула.

— Наверное, мы приехали, — подала голос Анэт.

Батури оторвался от созерцания ангельского детского личика и посмотрел вдаль, где над полосой горизонта вздымались длинные, как кавалерийские пики, шпили башен. Подъехав ближе, вампир рассмотрел изящное, украшенное вычурной лепкой основание замка, окруженное невысокой, совсем не приспособленной к осадам, крепостной стеной.

Долгие годы мира и рабского повиновения некромантам сделали людей беспечными, и вместо громоздких, воинственных крепостей, зодчие выстраивали красочные, пестрящие убранством дворцы. Пора войн закончилась. Пора бунтов и попыток отстоять свободу — тоже. Люди, руководствуясь меньшим из двух зол, приняли рабство как образ жизни, согласились на роль домашнего скота в хозяйстве некромантов. Их не за что было винить. Они выбрали сытость и покой, но ради этого продали души.

По мере приближения все заметнее было запустение, которое коснулось замка. Покрытые мхом стены обветшали, кладка местами обвалилась, вычурная лепка посыпалась и зияла провалами, от многочисленных статуй остались лишь уродливые обломки. Видно было, что долгие годы рука хозяина не притрагивалась к заброшенным владениям. Теперь никого не заботила судьба некогда красивого здания. Да и торная дорога уводила прочь от замка, убегала в лес, где расположилось крупное поселение.

Проехав мимо давней вырубки и заброшенной лесопилки, Батури и его спутница оказались в деревне. В предместьях дома стояли впритирку. Были они добротные, с новыми крышами и ухоженными подворьями. Ближе к центру размещались более старые, видавшие виды постройки, которые помнили, вероятно, даже людскую власть и друидов. К ним прикоснулось неумолимое время: стены из почерневших дубовых бревен покосились, стрехи обвалились, крыши украсились многочисленными латками.

Клавдий издали увидел резиденцию герцога. Это было огромное рехэтажное здание, обнесенное невысокой изгородью. Выстроено оно было сравнительно недавно, о чем говорили светлые, все еще пахнущие лесом доски, из которых была сколочена ратуша. У ворот, подремывая, стояли два стражника в длинных заячьих шубах с бердышами в руках.

Не желая раньше времени показываться на глаза, вампир повел коня в в сторону.

— Не хочу, чтобы наместник видел нас вместе, — объяснил он. — Оставлю тебя и ребенка в каком-нибудь доме.

На удивление жители деревни оказались весьма гостеприимными. Несмотря на глухую ночь, вампиру открыли двери в первом же доме. Перед ним на пороге застыли трое. Немолодой, начинающий седеть мужчина с морщинистым лицом и спутанной, нечесаной бородой. Совсем еще юный мальчишка с бегающим, любопытным взглядом. И широкоплечий парень, возраст которого из-за усов, бороды и густых волос, невозможно было определить. Лицо его было усыпано заживающими язвами, оставшимися, видимо, после оспы.

— Доброй ночи, хозяева, — склонил голову в полупоклоне Батури. — Примите гостей на ночлег.

— Милости прошу, — добродушно сказал отец семейства, отходя от двери и взмахом руки приглашая войти. — Вы уж не обессудьте. Живем мы небогато, окромя кухоньки да спальни комнат не имеем. Но гостюшкам всегда рады. Селитесь в сарае. Там не топлено, но гуртом не замерзнете.

Двое парней стояли неподвижно, с интересом всматриваясь в бледное, аристократическое лицо Батури, и изредка украдкой поглядывали на прелестную девушку, так, чтобы гость не заметил этих мимолетных взоров и не принял любопытство за невежество.

— К холоду мы привычны, — сказал Клавдий. — Можно ли в сарае разместить и коней?

— Можно, чего ж нельзя? Но коней вам самим обиходить придется.