По ту сторону фронта

Правда, от Чемеровиц до Старо-Константинова больше сотни километров, а до Полонного — почти двести, но в немецком тылу все подоляне казались земляками. И, главное, мы действительно знали друг друга по армии, были братьями по оружию. Перекликавшиеся с Садовским старший лейтенант Гончарук и капитан Каплун служили со мной в одном соединении.

Эта перекличка в темноте решила дело. Забыв о недавней настороженности, партизаны обоих отрядов смешались. Еще не зная друг друга и не различая лиц своих новых знакомых, жали протянутые руки, хлопали по плечу, сбивчиво объясняли что-то, смеялись неизвестно над чем.

Той же ночью Садовский вернулся в лагерь с представителями Эспека. Странное название объяснялось просто — оно состояло из инициалов командира Степана Павловича Каплуна. На другой день я встретился с ним самим и договорился о присоединении его отряда к нашему. Вечером, перед самым закатом, сделали для бойцов Каплуна доклад о задачах и методах борьбы в тылу врага. Люди заинтересовались: многое было для них совершенно ново, а кое-что показалось даже невероятным. Они не представляли себе, как много вреда можно нанести противнику хорошо организованными диверсиями. Сильное впечатление произвели и живые примеры Латышева и Тамурова, которые пришли со мной и поделились со слушателями своим опытом подрывников. Партизаны отряда Каплуна единодушно решили присоединиться к нам.

Всю ночь и половину следующего дня (до обеда) я беседовал по отдельности с каждым бойцом и командиром. Некоторых пришлось отсеять, а остальные направились со мной на Белое озеро.

Там меня ожидал еще сюрприз. Перевышко в эту ночь встретил в Мелевичах вторую часть того же отряда, возглавляемую Лагуном, и привел ее в наш лагерь.

Теперь придется сделать отступление, чтобы рассказать о наших новых товарищах и организованном ими отряде.

Начну с истории командира отряда — Степана Павловича Каплуна, которую он рассказал мне несколько позднее, когда мы шли с ним к Бате — от Белого озера на Центральную базу.

Капитан Каплун, кадровый офицер, был работником штаба одного из соединений Красной Армии и участвовал в боях с самого начала войны. Так же, как и я, он испытывал всю горечь и все трудности отступления.

…Кровопролитный бой за местечко Зельва. Ночь в лесу западнее Слонима. Короткая летняя ночь. Не успели отдохнуть — уже светает. И подкрепиться не могли, потому что никаких запасов не было. Даже воды не нашлось, чтобы напиться вволю. А на утро оказалось, что гитлеровцы окружили лес превосходящими силами: танки, пушки, минометы против изнемогающих от усталости и жажды советских солдат.

Уверенные в своем численном и техническом перевесе, фашисты предлагают сдаваться. Радиорупоры ревут на опушках: «Вы окружены. Выходите из лесу в сторону города группами в организованном порядке с белыми флагами. Кто не выйдет…» — и угрозы ослушникам, и обещание милостей тем, кто сдастся.

Каплун и капитан Кабанов — офицер того же соединения — сформировали ударный отряд, равный примерно роте, и двинули его на прорыв. Но сильный огонь заставил бойцов откатиться обратно. Весь день прошел в таких же безуспешных попытках. А фашисты грозили, что завтра танки будут прочесывать лес, и разведка подтвердила: немецкие машины уже подходят со стороны Слонима.

Вечерело. Надо было во что бы то ни стало воспользоваться ночными часами, чтобы вырваться из мешка. Каплун еще засветло подобрал группу в сорок человек и, как только стало темно, повел ее по опушке, внимательно наблюдая за осветительными ракетами, взвивавшимися над немецкими постами. Впереди двигался парный дозор, остальные — по одному за командиром. Ночь была лунная, но, пробираясь межой среди густой ржи, группа некоторое время оставалась незамеченной. И вдруг — ракета прямо перед дозорными. В упор ударил тяжелый немецкий пулемет, заработали автоматы. Вероятно, враги стреляли наугад, но дозорные ответными выстрелами обнаружили себя. Огонь усилился — и теперь уже с двух сторон. Вступать в бой нельзя: надо было уходить, отходить, скрыться от полевых караулов, на которые наткнулась группа. Громко выкрикнул Каплун короткие слова команды:

— Прекратите огонь! Дозоры назад! Ползком за мной!

И, приняв левее немецких караулов, все по той же густой ржи спустился через несколько минут в небольшую балочку.

Трассирующие пули, посвистывая над головами, сбивали колосья; где-то заурчали машины. А люди ползли, не чувствуя усталости, не думая о полученных ранах.

Стрельба осталась позади. Рожь неожиданно кончилась, открылась шоссейная дорога и на ней — пять тяжелых, словно вросших в землю, танков. Первой мыслью было: «Дальше не пройти!» — и все, не ожидая приказа, замерли. Но потом другое пришло в голову: почему стоят эти стальные чудовища, как черные гробы, когда рядом стреляют? Бойцы зашептали.

— Они, наверно, горелые!

— Подбитые!

— Тут бой был.

Моментально поднялись и с оружием наперевес пошли прямо к танкам. В самом деле: наш «КВ» безмолвно стоял, обернувшись орудием к Слониму, а против него — метрах в десяти один от другого — четыре немецких танка. Тут их настигла смерть.