По предварительному сговору

– Не понял. Ты что здесь делаешь? Толик говорил, что тебя же в больничку отправили. С травмой, несовместимой с жизнью.

– Ага, отправили, – выдавил из себя Небесный, показал туго перебинтованный набалдашник на среднем пальце левой руки. – Вот перевязку сделали, два укола от столбняка в живот и отпустили.

– Ну, так дуй домой, отлеживайся. Завтра с утра в поликлинику, и «падай на крест»136.

– Как так, – непонимающе насупился Василий, – не надо мне крест. Я с вами хочу. Тем более мне в «дежурке» сообщили, что вы едете задерживать лиц по подозрению. Мне определенно необходимо участвовать. Ведь это я нашел инструмент при обыске. И по камерам видеонаблюдения добыл информацию. Получается, что я не заслуживаю доверия? Или вы ко мне предвзято относитесь?

Лицо Кирилла помрачнело. Действительно, вышло как-то неловко.

– Ладно. Не разводи соплей. Ступай обратно и получай оружие. Пусть выдадут автомат и бронежилет. Машины стоят во дворе. Только быстро.

– Спасибо! – испустил вопль на весь этаж Небесный, прыгая вниз через три ступеньки – Я вас не подведу!

– И каску не забудь, – крикнул ему вслед Кирилл.

Входили в дома, расположенные на одной улице недалеко друг от друга, разом. Под окнами расставились, преграждая пути возможного бегства. Дверь слетела с петель после второго удара плеча Кирилла.

– Это милиция. Где Януш?

Необъятных размеров пожилая цыганка кинулась им на встречу, преграждая путь, но лишь успела только ойкнуть, увидев направленный на не ствол автомата. Василий представлял собой чарующее зрение. Под два метра ростом, в бронежилете, скрывающего его худобу, массивна каска и огромный перебинтованный безымянный палец. К тому же он скривил такую зловещую физиономию, от вида которой почему-то захотелось смеяться или зарыдать. Следом за ним в дом вбежали еще двое оперативников с пистолетами в руках. Кирилл обежал все комнаты. Кроме пузатой женщины, в доме, мирно спящим на разложенном диване, прижав ноги к груди и закутавшись с серый пуховый платок, находился худощавый малец, который сладко спал, выпятив губы в трубочку. Кирилл грубо схватил за ногу и без зазрения совести стянул его на пол. Голова гулко ударилась об выцветший ковер, лежащий на полу. Тот еще не успел открыть глаза и понять случившегося, как руки его были заломлены за спину, на которых защелкнулись наручники. Беспардонно поставил на ноги, двинув кулаком, под дых, толкнул к выходу, где его принял Василий, ладонью пригнув тому голову вниз и вздернув вверх руки, босиком выводя на улицу.

– «Вякнешь», пристрелю, – гаркнул он.

Выходя из дома, Кирилл сорвал в вешалки светло-серую толстовку и подхватил, стоящие на пороге черные спортивные ботинки. Ткнул пальцем в телефон кнопку вызова.

– Толян, что у вас?

– Шеф, у сё в порядке. Взяли без шуму и пыли. Родственнички поначалу гай подняли, пришлось остепенить. Не переживай, все в разумных пределах. Наш клиент «обдолбанный»137 в ноль. Уснул, прямо с «баяном»138 в руке. Так что разговаривать с ним пока будет тяжеловато. Что у тебя?

– Отлично. У нас тоже полный ажур. «Пакуйте» эту рвань и на базу. Я звоню «Деду», что у нас все гладко. Кстати, не забудь его верхнюю одежду забрать.

– Не наноси мне обиду, «Старый». Все чин чинарем. Уже подсуетился. Кстати, на его кожанке имеются затертые пятна. Похоже на кровь.

Первый заговорил Януш Оглы. Коля Воронов еще не о чем не подозревал, валяясь в это время на грязном полу камеры, под пристальным наблюдением дежурной смены, пуская во сне слюной пузыри и расчесывая пальцами живот и немытую шею, стараясь натянуть на плечи несуществующее одеяло. В это его подельник, захлебываясь в слезах, утирая крохотными грязными кулачками глаза, изливал, в кабинете Кирилла, душу.

– Я его предупреждал, что не надо. Разве он меня послушает. Его когда «ломать»139 начинает он совсем с катушек слетает. Дядька, я ведь ни в чем не виноват. Отпустите меня.

– Не мельтеши. Излагай все по порядку.

– Хорошо. Я понял. Все буду рассказывать, как было. Ведь мне это зачтется, правильно?

– Правильно. Давай, исповедуйся.

Цыганенок закивал, сделал основательную затяжку зажатой в кулаке сигаретой, разрешенной Кириллом, помолчал, собираясь духом.

– Мы «кучера» почти при въезде в город отловили. Дедок, на убитом «Москвиче». Он согласился подбросить нас до Любки, за полтинник. Хотя у меня и Кольки денег совсем не было. Думали, проедем «на шару»140 а потом просто «кинем»141.

– До города как добирались?

– Знакомый, с села, подбросил.

– Дальше.

– Дальше хотели у Любки «лавэ»142 обжиться, она не дала. Сказала у самой «галяк»143. Даже «барбитуру»144 сварить не на что.

– Она, что, тоже на «системе»145?

– Конечно. Это ее Колька специально подсадил, когда Ибрагима закрыли. У нее весь пах разворочен, посмотрите. Ну, мы когда вышли от нее, этот старик, на своем драндулете, нас высматривает, перед посадками деревьев. Колька перед этим пообещал, что деньги из дома вынесет. Мы про него и забыли совсем. А тут он, стоит. Дожидается.

– Что потом?