По эту сторону фронта

Блин! Как-то всё слишком быстро завертелось. То ползали улитками в темноте и тишине, а теперь совсем не понятно, что творится. Крики, стрельба, самооткрывающаяся дверь…

Двойной взрыв, смягчённый поворотом тоннеля, стеганул по ушам, и я наконец вышел из транса:

— Хер бы на этого жмура! Давай вперёд! Постараемся стрелков живьём взять, если получится!

И мы побежали за ушедшими вперёд бойцами.

В нескольких метрах за поворотом оказалась ещё одна дверь, на этот раз распахнутая настежь. А практически прямо на проходе лежал покрошенный осколками эсэсовец, с погонами оберштурмфюрера, уткнувшийся лицом в STG-44. М да… при жизни покойник отличался либо запредельной храбростью, либо такой же глупостью. Город русскими занят две недели назад, а он свою черноворотниковую форму до сих пор не сменил. Выходит — в плен этот хмырь точно не собирался…

Ну и флаг ему в руки, только если так и дальше пойдёт, то вместо говорливого «языка» мы будем иметь исключительно молчаливых жмуриков. Тем более что немцев тут мало осталось.

Данный вывод напрашивался после того, как я осветил помещение. Это была небольшая комната, в которой помимо стола, каких-то ящиков и нескольких табуретов стояло пять коек. На столе, среди кружек и мисок, лежали остатки сухпайка, который обычно выдают немецким парашютистам. Там же торчали два больших аккумуляторных фонаря. Рядом, на маленьком столике, примостился примус. Ещё четыре фонаря висели на стенах, но все они были погашены. В дальнем углу рядком выстроились узкие десятилитровые канистры, несколько больших автомобильных аккумуляторов и рация, антенна которой уходила куда-то в отверстие вентиляции. В общем, комната была вполне обжитой. А если так, то, судя по койкам, в ней жило пять человек, двоих из которых мы уже ухлопали.

М-да, тщательнее надо работать… Пока я оглядывался, топот впереди стих и раздался крик Гека:

— Командир, тут опять дверь запертая! А фрицы именно сюда нырнули.

Епрст! Да сколько тут этих дверей?! Но медлить нельзя — с каждой секундой подземные жители уходят всё дальше. Поэтому, подбежав к препятствию, поторопил нашего подрывника:

— Марат, рви её быстрее. — И пока он возился с взрывчаткой, спросил: — Что за байда там случилась? Почему ты на четвереньках бегал?

— А… — Шарафутдинов мотнул головой и, пристраивая комок «мастики» к косяку, ответил: — Только шнур поджёг, как засов с той стороны стукнул и дверь открылась. А я на корточках сидел и даже среагировать не успел, когда этот гад по мне, как по мячу, пробил. Потом ещё канистрой сверху добавил и тикать. Он в одну, а я в другую сторону, так как шарахнуть вот-вот должно было…

К концу своей речи он закончил делать закладку и, чиркнув спичкой, сказал:

— Все в коридор!

Мы ломанулись подальше, а когда Марат добежал до нас, раздался взрыв. Из прохода выметнулось пыльное облако, и я, отплёвываясь, подбодрил ребят криком:

— Вперёд, вперёд! Не тормозить! И гранатами старайтесь не очень, а то всех положим!

Про гранаты я вовремя напомнил, увидев, как Жан выдернул из кармана разгрузки бочонок РГ 42. После моего предупреждения он сунул её обратно и нырнул в ещё не осевшую пыль. Я, идя следом, думал, что у немцев есть фора минуты в четыре. На их стороне ещё и хорошее знание здешних ходов. Но если не будет никаких развилок, то мы их загоним. Никуда эти дети подземелья не денутся.

Про развилку я сглазил… Пробежав по коридору ещё метров пятьдесят, моя команда упёрлись в это самое разветвление. Зараза! И ведь никаких следов на полу нет, поэтому, куда свернули беглецы, мы узнать не сможем. Значит, как бы этого не хотелось, надо разделяться. Ещё несколько секунд лихорадочно крутил фонарём, вглядываясь в оба коридора, и потом принял решение:

— Я с Маратом иду прямо. Остальные — в левый ход. Если там опять завал или тупик, возвращаетесь и двигаете за нами. Мы поступим так же. И главное — на рожон не лезьте… Всё, разбегаемся!

Хлопнув каждого ныряющего в черноту хода парня по плечу, я повернулся к Шаху и, подмигнув, выдал:

— Ну что, тряхнём стариной? Утрём нос щеглам?

— Отож! Главное, чтобы немцы именно в этот коридор нырнули…

— Будем надеяться. Погнали!

И мы рванули вперёд.

Глава 5

Уже через сто метров после очередного поворота стало понятно, что средневековая романтика закончилась. До этого то, что на дворе двадцатый век, показывал только кабельрост с проводами, идущий под кирпичным сводчатым потолком. Зато сейчас мы выскочили во вполне современный бетонный ход. Кабели шли в нише правой стены, а слева проходили какие-то трубы. Через каждый десяток метров под потолком висела лампочка. Правда, иллюминация не работала, но нам это неудобств не доставляло — фонари после очередной смены батарей светили достаточно ярко, а бежать по ровному и не усыпанному осколками кирпичей полу было одно удовольствие. Тревожило только одно — двери. В подобных местах обычно ставят металлические двери с клиновыми запорами. Если упрёмся в такую, считай всё — приехали. Но пока их нет, надо наращивать скорость. Только хотел прибавить, как вдруг бегущий сзади Шах окликнул:

— Командир, смотри!