Пляж

– Всё это метафизика, ик, господа! – взял слово явно перебравший толстяк, вытирая платком лицо, – все мы знаем, зачем эта война и почему. Эта война выгодна четырём людям в стране. Одних она оставляет, пардон, без штанов. Посмотрите на нашего друга Полозова. Его заводы стоят, а он при этом исправно платит контрибуции и взносы. А кто-то в это время наживается на этой войне, молится на неё, как на мать родную. И чем дольше она продлится, чем больше поубивает народу, тем для них лучше.

– Господи, да замолчите же вы! – вскочил со стула кто-то справа от меня – Христа вы забыли, господа. Нас эта война не трогает. За нас воюют другие. Мы же можем их только пожалеть. Вот вы всё правду ищете, а на войне милосердие лучше правды.

Тут все разом заговорили, перебивая и перекрикивая друг друга. Молчали только две девушки слева от Полозова. Лица печальные, сидят, за руки держатся, а в глазах слёзы стоят, ей-Богу.

Я их лица никогда не забуду. От них сияние какое-то шло. Как будто, другой породы они были.

Я снова подумал о Сергее. Он, наверное, смог бы их всех понять, всё им объяснить, найти правильные слова.

Подумал я о Серёге ещё и потому, что прямо напротив меня сидел парень, как две капли на него похожий. Это был старший сын и наследник Полозова. Во время всего разговора он пытался достать из банки консервированный ананас. Подцепит вилкой, а тот обратно падает. Скользкий, сука.

Короче, не выдержал я. Говорил, не надо было мне идти. Погубил меня ананас. А главное, парень этот был так похож на Серёжу.

Встал я со своего места, громко и длинно выматерился, схватил пакет с молоком и пошёл к выходу.

На пороге меня догнала одна из девушек. Та самая, в белом платье.

– Простите нас, – сказала она и сразу заплакала.

– Это вы меня простите. Не привык я к таким собраниям.

Стыдно мне стало, что уж там говорить.

– Нет-нет, простите нас…

– Да за что простить-то? – спрашиваю.

– Не знаю. Знаю только, что мне надо просить у вас прощения.

Тут она подошла и обняла меня. Я подумал: «Чудная девка…»

Когда я вышел из дома, было уже темно. К комендантскому часу я, конечно, не успел. Но мне повезло. В бомбоубежище прислали беженцев с дальних деревень, и ворота были открыты.

А ближе к утру вернулся отряд разведчиков, чудом вышедший из окружения. Но Сергея среди них уже не было.

Острог

Глава 1

…Белые башни и очертания дворцов выплывали из тумана. Моторная лодка, рассекая волны, приближалась к острову. Андрей старался внимательнее рассмотреть место, в котором ему предстояло остаться на долгие годы, а возможно, и на всю жизнь.

Солнце игралось на золоте куполов, постепенно, как ширму, снимая тень с величественных колонн.

Марта, его жена, ёжилась от рассветного холода, забившись в дальний угол лодки, почти слившись с дном.

Вскоре Андрей стал различать старый ветхий причал и крошечную фигурку, застывшую на самом краю деревянного мостика.

Человек в синем форменном мундире и фуражке стоял, вытянувшись по струнке, и отдавал честь до тех пор, пока края лодки не ударились о мокрые доски пристани.

– Ответственный начальник государственного порта местного значения капитан третьего ранга Егоров, – и добавил в усы – Ксан Митрич.

Конвоиры, повесив автоматы за плечи, расписались в документах и сдали ссыльных начальнику порта.

Только тогда Андрей заметил, в какую убогую деревню они попали. Покосившиеся, сросшиеся с землёй избушки жались друг к другу на берегу реки. Около каждого дома, кажется, был небольшой огород. Но все они настолько заросли травой и были захламлены брёвнами и телегами, что было очевидно: о них давно никто не вспоминал.

Дорогу, по которой они шли, назвать дорогой язык не поворачивался. В одном месте, например, лужа была настолько гигантского размера, что её надо было переплывать на лодке. Андрей удивился, что никому не пришло в голову выгрести из неё воду или вырыть канал. Вместо этого сколотили лодку и приставили к ней человека, чтобы эту лодку не украли.

Около ближайшего бревенчатого домика начальник порта Егоров остановился.

– Старый Басмеча повесился неделю назад. Дом освободился. Сюда, значит, и вселитесь.

А затем, напустив на себя строгость, добавил.

– Правила у нас, значит, такие. Все ссыльные должны каждый день ходить ко мне отмечаться. Вечером после девяти у нас комендантский час. В случае чего конвоиры могут и из автомата пощекотать. Раз в месяц приходит катер с Большой земли, привозит почту и продукты питания.

Марту, кажется, бил озноб, Андрей был спокоен.

«Чем хуже, тем лучше – думал он. – Тем легче мне будет построить новую жизнь. Трудности только закалят меня…нас – поправил себя Андрей, с жалостью взглянув на жену.

Жилище старого Басмечи было аскетичным. Почерневшие от печного дыма образа в красном углу, небольшая полка с книгами, массивный деревянный стол в центре комнаты, над которым висела на длинном шнуре одинокая лампочка. Чуть-чуть поодаль стоял большой скрипучий топчан со скомканным бельём, накрытый солдатской шинелью, и громоздкий сундук у изголовья.

Глава 2