Пленники Амальгамы

Обернувшись, замечаю сухощавого персонажа в лыжной шапочке и с рюкзаком за плечами.

– Феликс, – протягивает тот узкую ладонь, – Феликс Чехов.

– Прямо-таки Чехов? – пожимаю руку.

– Хотите верьте, хотите нет. Бывает, не везет людям с фамилией. Или, наоборот – везет? В общем, идемте отсюда, я все объясню.

Феликс движется впереди, напоминая руководителя туристической группы (шапочка, рюкзак), за которым тащится неофит. Хрен с ним, пусть будет Чеховым. Хотя лучше бы Вергилием стал, в этом посюстороннем аду нужен опытный проводник, иначе заблудишься…

Спустя несколько минут заходим в шалман неподалеку от автобусного кольца маршрута N^о11. Внутри полдесятка обшарпанных столиков, неприветливая буфетчица за стойкой, зато пусто, можно спокойно поговорить.

– Я тут уже освоился, все места вызнал. Где-то надо передыхать, верно? Особенно если дождь или метель…

– Зимой тоже дежурите?!

– Пока не приходилось. Но, возможно, придется. Как, составите компанию?

Я ненадолго задумываюсь.

– Хотелось бы до холодов вернуть сына домой. Надеюсь, осеннее обострение закончится…

Чехов машет руками:

– Наивный человек! Этим взломщикам мозгов все равно! Захотят – год продержат!

В рюкзаке нового знакомца имеются бутерброды, термос с чаем, видно, мужик подготовился к любым форс-мажорам. Только нужно у Веры (так зовут буфетчицу) взять по сто, и – сиди сколько влезет! Мы берем по сто, отхлебываем, после чего из рюкзака начинают вынимать разносортную полиграфическую продукцию, начиная от газет и заканчивая флайерами. Флайеры – это бумажные прямоугольники, на каждом из которых крупным буквами выведено: «НЕТ – КАРТЕЛЬНОЙ ПСИХИАТРИИ!» Зачем это? Ну, как же – надо ведь просвещать необразованную публику! Они же полные лохи, понятия не имеют о том, что творится за стенами таких заведений! Мое сердце падает вниз, я еще отхлебываю и задаю вопрос:

– Там что-то ужасное?!

В ответ звучит гомерический хохот, после чего на меня вываливают ушат информации. «Ничего не меняется, мой друг, ничего!! Как началось при моем тезке, Феликсе Эдмундовиче, так и продолжается по сию пору! А что началось при тезке?! А эсерку Спиридонову кто упек на принудительное лечение? Железный Феликс и упек! Гуманист, понимаешь, мог бы под расстрел, а он «истеричку» в Кремлевскую больницу, психику выправлять! Потом проблемы решали более простым способом, но при Хруще все продолжилось! Помните его перл? Преступников, говорил он, в СССР уже не осталось, а душевнобольных мы вылечим! Вылечим, ха-ха-ха! Насильственная госпитализация, бесконтрольное введение препаратов, и человека превращают в овощ!»

По окончании исторического экскурса требуется еще двести, далее погружают в кошмары Пироговки. История про санитарку, что пускала на отделение озабоченную солдатню, меркнет в свете того, что знает Чехов. Даже «Палата N^о6» меркнет, куда там великому однофамильцу! В Пироговке, с горячностью докладывает Феликс, одного пациента недавно залечили до смерти, не учтя противопоказания к препаратам! Человека колбасило так, что пена изо рта, а ему дозу увеличивают! А еще двоих довели до суицида, что стало предметом разбирательства комиссии Минздрава. А история побега? Псих по определению норовит сбежать из психушки, а тут целая орава, увлеченная буйным, ринулась за ограду. В итоге охрана догнала на автобусном кольце, избила беглых вместе с пассажирами, итог – очередное уголовное дело!

– Все так и было, – кивает Вера, единственная свидетельница беседы, – двое сюда забежали, укрыться хотели, – да не вышло! Охранники вломились, бедняг сразу мордами в пол, ногами начали пинать… В общем, ужас, до сих пор забыть не могу!

– Ну?! Я ведь правду говорю!

Феликс набулькивает из графина, я же пребываю в сомнении: открывать ли страшную тайну? В смысле, признаваться ли, что я – пресса? Сделав глоток, решаю повременить: Феликс и так обрел союзника и помощника. Он выдает пачку флайеров, отслюнивает десятка три газет и берет клятвенное обещание, что я их распространю.

– Нет, надо кое-что еще, чтобы вы окончательно убедились…

Он роется в бездонном рюкзаке, чтобы вскоре достать диктофон.

– Здесь свидетельства из первых рук! То есть беседы с теми, кто после выписки. Слушаешь – волосы дыбом!

Аппарат торжественно передают в мои руки, дескать, это надо обязательно прослушать. А через пару дней, когда опять встретимся, продумаем дальнейшую стратегию. Наша задача (Чехов делает акцент на слове «наша») – получить максимум информации и передать в соответствующую комиссию.

– Так вы не едете? – спрашиваю на остановке.

– Позже. Надо проверить одну дырку в заборе, заделали или нет.