Пленники Амальгамы

Наконец выруливает на центральную площадь (если этот пятачок можно назвать площадью), и вот вожделенная цель. Заказано двести коробок серого пластилина, который сложен в пластиковые мешки и дожидается заказчиков. Полная накрашенная продавщица интересуется: куда, мол, столько? Ковач бормочет: в детский сад, дескать, конкурс художественной лепки проводим. Но лишь отнес первый пакет, как в магазине возникает некто в тельняшке, с красной физиономией и прилепленной к нижней губе папиросой.

– Пашка, ты магазин-то не перепутал? – смеется продавщица. – Тут водку не продают, у нас вон – ручки да тетрадки!

– А я на тебя пришел посмотреть! – расплывается в ухмылке «моряк» Пашка. – Нравишься ты мне!

– Так, папироску-то выкинул! – не клюет на комплимент продавщица. – Тут не курят!

Еще один пакет в машину, но в момент выноса третьего «моряк» встает в дверях.

– Это ты, что ли, с фермы?

– С какой фермы?! – не въезжает Ковач. – Я по своим делам… Дайте пройти!

Пашка по-прежнему закрывает путь.

– Не гони, я тебя узнал! Ты ферму бывшую купил? Валька, точно он! Теперь там психованные живут!!

Он гогочет, что окончательно сбивает с толку. Откуда знает?! И как себя вести с этим алкашом?!

– Чего буровишь?! – строго говорит продавщица Валька. – Человек в детский сад пластилин закупает!

– Ага, в сад! Отморозков он у себя поселил, мне Палыч, участковый, рассказал! Они там клей нюхают, а может, чего позабористее… Ты зачем отмороженных привез, а?! У нас своей дури в избытке, чужих дебилов на хер не нужно!!

Пашка опять глумливо ржет, Ковач же чувствует непонятную слабость. Вообще-то подобные экземпляры быстро утихомиривались – стоило только поймать их зрачок, шелковыми делались, завороженными странным человеком, что держит взглядом, будто собаку на цепи. А тут осечка! Пьяный урод издевается, еще и угрожает, а в ответ лишь мысль о том, что жизнь такого вот «моряка» можно запросто променять на выздоровление, допустим, Максима. Почему нет? На одной чаше бесполезная тварь, которая еще и семью наверняка терроризирует, на другой – молодой философ, что может составить славу отечественной науки. Ковач понимает: мысль неправильна, даже уродлива, а отделаться от нее не может! Эти выпали из всех норм (моральных, психических, etc.), им даже лечение не поможет, остается разве что утилизировать никчемную биомассу. А тогда – хотя бы с пользой для других…

К вечеру пластилиновая масса превращена в несколько яиц, являющих собой гладкие и безликие субстраты. Дневное унижение не забыто, оно вдруг прорывается странной фантазией, уносящей в те временные бездны, когда творили человеческих особей. Вот так же Создатель в задумчивости сидел перед яйцом, вылепленным из праха земного, прикидывал абрис будущих творений. В замысле они наверняка были прекрасными, гармоничными, гениальными – по сути, являлись продолжением Создателя, его земными аватарами. И тут бах – кто-то под руку толкает! В итоге где-то гений вылепляется, где-то простой талант, но по преимуществу лепятся криворукие «Пашки» с кривыми, опять же, мозгами. Горшечник ошибся, начал лепить бракованные горшки, и те заполонили все страны и континенты, сделавшись основным подвидом человека. «Мы – воплощенная норма!» – вопят Пашки, навязывая свои стереотипы, вкусы, манеру поведения… А копни глубже – выявишь брак, тотальную патологию, что нуждается в срочной и радикальной терапии.

Вопрос: кто возьмется за терапию? Ответ: люди, подобные Ковачу. Извини, дружище Создатель, ты допустил, как нынче выражаются, косяк, придется его исправлять. Причем портретов Пашки не заслуживают, еще чего! Да и не справятся они с этим делом, бездари, поэтому – в кабинет ЭСТ! «Давай, Паша, не сопротивляйся, тут всего-то 400 вольт; ты ведь, будучи дитем несмышленым, залезал мамкиной шпилькой в розетку? Ага, залезал, и, хотя получил разряд, как видишь, выжил! Поэтому ложись, сейчас мы электродики к вискам прикрепим, палочку в зубы вставим, дабы язык не откусил, и – включим рубильник. Запомни, дружище, последние секунды своего поганого бытия – ты распрощаешься с ним навсегда. Через мгновение, получив страшный удар током, ты воскреснешь к новой жизни… Или не воскреснешь (извини, тут без гарантии). Но что тебе терять, кроме провонявшей потом тельняшки? Так что – вперед и с песней!»

Увлеченный игрой воображения, Ковач машинально работает руками, разминая пластилин, и на яйце возникают и тут же исчезают странные, нечеловеческие рельефы…

* * *