Платье цвета полуночи

В том-то и проблема с ведьмовством: похоже, ведьмы нужны всем, но сама эта мысль вызывает ненависть, а ненависть к мысли и ненависть к факту отчего-то перерастают в ненависть к ведьме. Люди начинают задумываться: а кто ты такая, что столько всего умеешь? С чего ты взяла, будто ты лучше нас? Но Тиффани вовсе не считала себя лучше кого-либо. В ведьмовстве она лучше многих, это верно, но она не умеет даже носка связать, не знает, как подковать лошадь, и хотя делает превосходные сыры, хлеб, о который зубы не обломаешь, выпекает разве что с третьей попытки. Каждый в чём-то да хорош. И очень скверно не распознать вовремя, в чём именно.

Пол у очага устилала мелкая пыль: от торфа всегда такая остаётся. На глазах у Тиффани в пыли проступили крохотные следы.

– Ну ладно, чего вы со стражниками-то сделали? – полюбопытствовала Тиффани.

На скамейку рядом с нею градом посыпались Фигли.

– Дыкс лишно я им бы морду шлифанул, курганокопакам мерзявым, тоже мне, Кромвеля выискались[48], но шоб тебе жизню мал-мала не усложнивать, мы им просто зашнурки посвязнули. Мож, они смекнут, шо виновасты мал-мала мыхи.

– Слушай, не надо никого обижать, ладно? Стражники обязаны исполнять приказы.

– Наэ, ишшо чего, – презрительно бросил Явор. – Не пристало воину сполнять, шо ему сказанули. А что б они с тобой сотворнули, сполняя, что сказано? Старукса тёща на тебя уж больно недобро пялилась – глазья что клейморы, выгребенная ямина ей место! Ха! Позырим, как ей нынче ввечеру ванниться пондравится!

Уловив характерные интонации, Тиффани насторожилась.

– Не вздумай никому вредить, ты меня слышишь? Вообще никому, Явор.

– Ах-ха, госпожа, я твои словеса загрузил в трюм, – проворчал Большой Человек.

– А ты мне поклянёшься честью Фигля, что не скинешь их за борт, стоит мне повернуться к тебе спиной, а?

Явор Заядло снова заворчал и забурчал, используя хрусткие фиглевские словечки, каких Тиффани прежде и не слышала. Звучали они как проклятия, а пару раз вместе с ними изо рта вырвались дым и искры. А ещё Явор топотал ногами: верный знак того, что Фигль дошёл до точки.

– Они пришли, вооружённые вострой сталью, шоб взрыть мой дом, и мой клан, и мою семью, – проговорил он, и слова его прозвучали ровно и тихо, а оттого ещё более угрожающе. Явор сплюнул короткую фразу в огонь; едва слова коснулись пламени, оно полыхнуло зелёным. – Я не ослухнусь каргу холмов, но грю тебе твердей твёрдого, если я в другой рядь узырю вблизях моего кургана лопатину, так я эту лопатину хозяину под килт запхну черенком вперёд, чтоб он все руки искровянил, её вытащщивая. И это ишшо его проблемсам только самое начало выйдет. И если тут какая расчистка приключнётся, так клянусь своим спогом, зачищать будем мы! – Явор топнул ещё раз-другой и добавил: – А чё такое мы услухнули, будто ты требуешь суда? Мы с судами да законом не дружимся.

– А как же Чокнутый Крошка Артур? – возразила Тиффани.

Сконфузить Фигля практически невозможно, но Явор Заядло смешался так, что, казалось, того гляди скажет: «Тю!»

– Ох, это ж ужасти кошмаренные, чего с ними лепреконы сотворнули, – удручённо посетовал Явор. – Сечёшь, он каженный день физию намывает? Ну то есть оно ничё, когда грязюка уже кусманами отваливается, – но каженный день? Как этакое ваще стерпеть могенно, ыть?

Фигли только что были здесь – и тут раздалось тихое «шух!», и последовала острая недостача Фиглей, – а в следующее мгновение образовался некоторый избыток стражи. По счастью, это были сержант и Престон. Они промаршировали «стой, раз-два!» – и вытянулись по стойке «смирно».

Сержант шумно откашлялся.

– Я говорю с госпожой Тиффани Болен? – осведомился он.

– Мне сдаётся, что да, Брайан, – отозвалась Тиффани, – но тебе, конечно, видней.

Сержант быстро оглянулся по сторонам и наклонился ближе.

– Тифф, ну пожалуйста, – шепнул он, – нам здорово влетит, если что. – Он тут же выпрямился и громче, чем требовала необходимость, возвестил: – Госпожа Тиффани Болен! Милорд барон приказал мне поставить тебя в известность, что он повелевает тебе оставаться на тири-таре замка…

– Где? – удивилась Тиффани.

Воздев глаза к потолку, сержант молча вручил ей пергаментный свиток.

– А, ты хотел сказать, на территории, – промолвила девушка. – Территория – это сам замок и его окрестности, – услужливо пояснила она. – А мне казалось, барон меня выгоняет?

– Слушай, Тифф, я просто читаю, что тут написано. И ещё мне приказано запереть твою метлу в темнице.

– Тебе доверена непростая миссия, сержант. Метла стоит вон там, у стены; ни в чём себе не отказывай.

Сержант облегчённо выдохнул.

– Так ты не будешь… поднимать шума?

Тиффани покачала головой.

– Никоим образом, сержант. Я не в обиде на человека, который просто-напросто исполняет свой долг.

Сержант опасливо подошёл к метле. Эта метла была всем отлично знакома: едва ли не каждый день жители Мела видели, как она пролетает над головой (обычно не выше!). Но служитель закона нерешительно задержал руку в нескольких дюймах от деревянной рукояти. – Эгм, а что будет, если я до неё дотронусь? – уточнил он.