Платье цвета полуночи

– Все, кроме тебя, ты, тварь! – обвиняюще завопила она. – Я тебя видела, да-да, видела! Все плакали, рыдали и причитали, но только не ты! О нет! Ты расхаживала, задрав нос – фу-ты, ну-ты! – да командовала теми, кто тебя постарше да почище будет! В точности как твоя бабка! Да все всё знают! Ты по уши втюрилась в молодого барона, а когда он тебя бросил, ты убила его старого отца – ему назло! Тебя видели! Да-да, а теперь бедный паренёк вне себя от горя, а невеста его льёт слёзыньки и из комнаты не выходит! А ты небось хохочешь про себя! Люди говорят, свадьбу-то отложить придётся! А тебе только того и надо, да? Это тебе лишнее перо в чёрную шляпу, да какое пышное-то! Я ж тебя ещё вот этакой малявкой помню, а потом ты взяла да уехала в какие-то горы, где люди живут странные, совсем они в своей глуши одичали, спроси кого хочешь! – а кто вернулся обратно? Да-да, кто вернулся обратно? Что за тварь такая вернулась – всё-то она знает, нос задирает, нас за людей не считает, мы точно грязь под ногами, молодому барону жизнь загубила! И это ещё не всё! Вы госпожу Пенни расспросите, люди добрые! И не говорите мне про лягушек! Я лягушку ни с чем не спутаю, мне ли не знать лягушек? – их-то я и видела! Лягушек! Они небось…

Тиффани вышла из тела. О да, она здорово наловчилась проделывать этот фокус. Иногда она тренировалась на животных, а их обычно обмануть непросто: даже если рядом ощущается одно только сознание, они пугаются и убегают. Но люди? Людей дурачить несложно. Если тело осталось на прежнем месте, моргает, дышит, и с ног не валится, и проделывает всё то, на что способны тела, то даже если тебя внутри нет, то другие люди думают, ты там.

Теперь же Тиффани заскользила к пьяной кухарке, пока та вопила, брюзжала и повторялась, изрыгая обидные глупости, жёлчь и ненависть, а также брызги слюны, оседавшие на нескольких её подбородках.

Вот теперь Тиффани почувствовала вонь. Совсем слабый, еле уловимый запах, но он тут. «А если я сейчас обернусь, не увижу ли я лицо с дырами вместо глаз?» – гадала она. Нет, всё не настолько плохо. Может, он просто о ней думает. Не убежать ли? Нет. Чего доброго, окажется, что бежит она не от него, а к нему! Он может быть где угодно! Но, по крайней мере, она попытается прекратить это безобразие.

Тиффани старалась не проходить сквозь людей, хотя вообще-то могла: теоретически она становилась бесплотной, как мысль, но пройти сквозь человека – это всё равно как по болоту брести: вязко, неприятно и темно.

Она миновала посудомоек: те застыли, словно загипнотизированные; когда выходишь из тела, время всегда течёт медленнее.

Да, бутылка из-под хереса почти пуста, а вот и ещё одна пустая бутылка, торчит из-за мешка с картошкой. От госпожи Кобль хересом разило на всю кухню. Она всегда питала слабость к капельке хереса, а где одна капелька, там и две; вероятно, среди кухарок это профессиональное заболевание такое, наряду с тремя трясущимися подбородками. Но вся эта мерзость – откуда она взялась? Это её собственные тайные мысли, которые кухарка всегда мечтала облечь в слова – или всё, что она наговорила, вложил ей в уста чёрный человек?

«Я ничего дурного не сделала, – повторила себе Тиффани. – Мне следует накрепко это запомнить. Но глупостей я натворила немало, и об этом тоже не стоит забывать».

Кухарка всё ещё гипнотизировала посудомоек своими обличительными тирадами. До чего ж она безобразна в этом мире замедленного движения: злобная физиономия побагровела, изо рта дурно пахнет, между нечищеными зубами застрял кусочек пищи. Тиффани скользнула чуть в сторону. А что, если попробовать просунуть незримую руку в это безмозглое тело и остановить биение сердца? Вдруг получится?

Никогда прежде ей не приходили в голову подобные мысли: находясь вне тела, схватить что-либо в мире вещей невозможно, это непреложный факт; но не удастся ли оборвать тоненькую струйку, погасить крохотную искорку? Даже такую дебелую, жирную, мерзкую тушу, как кухаркина, может погубить ничтожнейшее недомогание: и тогда по тупому раскрасневшемуся лицу пройдёт дрожь, и вонючее дыхание прервётся, и гнусная пасть захлопнется…

Здравый смысл, Задний Ум, Дальний Умысел и чрезвычайно редкий Ещё Более Дальний Умысел – все выстроились в её голове в очередь, точно планеты, и хором закричали: «Это не мы! Следи за тем, что думаешь!»

Тиффани ворвалась в собственное тело, едва не потеряв равновесия: Престон, стоявший за её спиной, вовремя успел её поддержать.

Быстро! Вспомни, что госпожа Кобль только семь месяцев назад потеряла мужа, твердила себе Тиффани, вспомни, что, когда ты была совсем маленькой, она угощала тебя печеньем, вспомни, что она разругалась с невесткой и давно уже не видится с внуками. Вспомни это всё, и ты увидишь перед собою несчастную старуху, которая выпила лишнего и лишнего наслушалась – от этой мерзкой госпожи Лоск, например. Помни об этом, потому что если ты ударишь её в ответ, ты очень поможешь чёрному человеку! Помни – и больше не впускай его в свою голову!

Из-за её спины Престон, крякнув, заметил: