Читаем Пластмассовый космонавт полностью

Вика всегда настаивала, чтобы муж был рядом с ней при полном параде – при всех орденах и почётных знаках. Сам же Павел этого не любил. Стеснялся своего солидного «иконостаса». Не то, чтобы стыдился, тут было другое. На фронте, особенно в самые тяжёлые годы, цена золотой звезды была совсем другой. Массово награждать-то стали лишь к 1943 году, когда в войне наметился перелом. К этому времени на одного аса-героя приходилось по два три состава полностью выбитому немцами авиационному полку ВВС РККА образца 1941-42 годов, чьим лётчикам пришлось спасать страну и выигрывать время для «зелёных» курсантов лётных училищ, обучающихся азам воздушного боя в глубоком тылу. Останки же неизвестных героев в ошмётках кабин «ишачков» и «чаек» были разбросаны от Бреста до Москвы, от Сталинграда и Эльбруса до Курска и Севастополя. Солнце успело выбелить их черепа и кости, омыть дождями и снегом. И все они несравнимо больше него достойны золотой звезды, тем более, что большинство пилотов 1941 года о наградах даже не задумывались, ведь шансов пережить десять боевых вылетов у них было очень мало… Вот начальник Беркута по отряду космонавтов, генерал Камчатов – свои ордена получил на фронте, и каждый омыт его кровью. Накануне рождества 1943 года Камчатов вылетел на прикрытие наших штурмовиков под Ленинградом и был атакован группой «мессеров» и «фоккеров». На задания, в ту пору ещё только капитан, Камчатов летал, не отвинчивая орденов. Когда по нему полоснула очередь, то она просто «вбила» металл наград в тело. Потом хирург выравнивал лётчику сломанные рёбра, выковыривал обломки костей, извлекал из мышц металлические части орденов. Камчатов сквозь боль слышал, как осколки его «Красной звезды», «Красного знамени», ордена Ленина со звоном падают в эмалированный таз… После таких историй собственные достижения выглядели скромно. Поэтому даже на 23 февраля, 9 мая и в День ВВС Беркут обычно ограничивался скромной орденской планкой, он ведь не «настоящий» фронтовик в полном смысле этого слова. И свою золотую звезду надевал через раз, лишь когда ситуация этого требовала…

Пока обнову упаковывали, а Вика оформляла полученный заказ, Павел вышел перекурить вместе со старым портным. Вообще-то при ателье имелась специальная гостевая с удобными диванами и внимательным обслуживанием, только в отличие от тщеславной супруги, Беркут не слишком любил все эти «вип-привилегии», предпочитая при случае запросто поговорить с понравившимся человеком – не важно генерал он или простой закройщик.

Вначале старик жаловался на свои больные лёгкие и вдавался в излишние подробности, хотя и подчёркивал, что это не мешает ему в работе. Кожа на лице у него действительно была плохая – жёлтая, морщинистая в пигментных пятнах, похожая на древний пергамент; узловатые пальцы рук были коричневыми от табака; вместо передних зубов торчали гнилые пеньки.

– А ведь я шил костюм вашему коллеге – самому Гагарину! – вдруг сообщил он с таким видом, словно это было главным событием в его длинной жизни. – Шить на Юрия Алексеевича было для меня большой честью и работалось мне очень легко, ведь у Юрочки была такая же отличная фигура, как и у вас. Это было за полторы недели до его гибели. Боже, какое горе, какое горе для нас всех! – горестно запричитал старик. И вдруг со значительностью на лице добавил: – И, по-моему, он уже предчувствовал что-то. Во всяком случае у меня создалось такое впечатление.

Казалось старик оценивает, какой эффект произвели на собеседника его слова. Павел курил сигарету, вежливо кивал, но ничего не сказал. И закройщик решил, что нужно объяснить подробнее:

– Юра, Юрий Алексеевич ведь был очень внимательным человеком, хотя таких, как я – мимолётных знакомых, у него были многие тысячи. И всё-таки казалось он помнит всё! Даже такую в сущности для него мелочь, как то, что у моей трёхлетней внучки Поленьки через две недели день рождения. Представьте моё удивление и волнение, когда сам Гагарин (!) вдруг говорит мне: «Михал Михалыч! Вот что, хоть это и не принято – поздравлять заранее, но всё же мне хочется передать для милой малышки какой-нибудь сувенир на память в честь её третьего дня рождения». Потом он поискал у себя в карманах, снял со связки ключей вот это брелок и протягивает мне – старик с благоговением, словно драгоценную реликвию, продемонстрировал Беркуту изящную безделушку в виде фирменного значка французской автомобильной марки «Матра».

…Когда через полчаса помирившиеся супруги наконец вышли на улицу с упакованным костюмом, дождь уже закончился и выглянуло солнце. Дышалось очень легко. Павел взял жену под руку и повёл к машине. И вдруг снова краем глаза заметил отделившуюся от стены примечательную девицу в мужской шляпе с болтающимся на шее фотоаппаратом. Загадочная преследовательница терпеливо ожидала их появления! Это уже слишком! Да что ей нужно?!

Беркуту показалось, что незнакомка хотела бы подойти к нему, но в присутствии жены не решается.

Супруга тоже её засекла и язвительно вставила ему шпильку по этому поводу:

Перейти на страницу:

Похожие книги