Пламя одержимости

— Разве он не предпочел бы, чтобы всякий раз это проделывал один и тот же человек? — спросила Зои. — Связать человека не так-то легко, особенно если он в сознании. Могу предположить, что Моисей достаточно умен, чтобы поручить такое дело кому-то знающему.

— Все, что делает Моисей, вращается вокруг его контроля над своими последователями, — возразила Эбби. — Так что, к примеру, он мог поручить это дело кому-то, кто должен чувствовать, что ему доверена важная задача. Или тому, кого он хочет замарать причастностью к преступлению — на случай, если этот человек вздумает уйти. Не стоит делать каких-либо выводов на основе одного лишь того факта, что способ вязки совсем другой.

Зои задумчиво прикусила губу.

— Похоже, нам придется составить профиль на каждого из его последователей…

Эбби собиралась уже что-то ответить, как Тейтум вдруг взревел:

— Мотоцикл?! Марвин, тебе же нельзя ездить на мотоцикле!

Зои закатила глаза. Эбби предположила, что та уже не раз становилась свидетелем семейных разборок Тейтума.

— Да, я знаю, что некогда ты… Марвин, мне плевать, что там понравится твоей чертовой подружке — ты не станешь покупать мотоцикл!.. В каком это смысле уже купил?

К этому моменту большая часть разговоров в помещении стихла, и все уставились на Тейтума.

— Марвин, я не… Поговорим об этом, когда я вернусь домой. Просто накорми этого чертова кота!

Тейтум дал отбой и прокашлялся.

— Простите.

Эбби одарила его сочувственной улыбкой.

— Сама знаю, каково это. Моя дочка-подросток иногда способна свести меня с ума. Полагаю, что все они рано или поздно из этого вырастают… Сколько лет Марвину?

Тейтум убрал свой телефон в карман.

— Девяносто один год.

Эбби заморгала.

— Ой…

— И если он вырастет из этого, я обязательно дам вам знать. — Тейтум ухмыльнулся.

Поняв, что представление закончилось, все в комнате вернулись к своим делам.

Эбби еще раз посмотрела на фотографии, пытаясь перефокусироваться.

— Жертву уже опознали?

— Пока что нет, — ответил Тейтум. — Известно лишь, что это мужчина. В отличие от предыдущих случаев, дом был необитаем.

— До сих пор все жертвы были сожжены в своих собственных домах, — заметила Зои. — Я предположила, что это было частью «подписи» убийцы.

— Может, со временем эта «подпись» меняется, — предположил Тейтум. — Развивается, чтобы каким-то образом соответствовать фантазиям Моисея.

— А может, в данном случае для него был важен собственно дом, — сказала Бентли. — Который как-то связан с прошлым Моисея. Или напомнил ему о чем-то.

— Думаю, что это маловероятно, — возразила Эбби. — Моисей просто выбирает те места, где им никто не помешает. Наиболее уединенные, подальше от любопытных соседей. Этот дом отвечает всем таким требованиям.

Зои бросила на нее пронзительный взгляд.

— Этот дом не отвечал всем требованиям, потому что был пуст. Если Моисею требовался какой-то уединенный дом, он мог бы сжечь тот, что дальше по улице, где живут люди.

— А может, там жил какой-нибудь сквоттер[24], — предположила Эбби. — Я спрошу шерифа, не в курсе ли он.

Она встала и подошла к шерифу Ханту. Тот стоял перед белой доской с прикрепленными к ней скотчем фотографиями с мест преступлений и нарисованной маркером простенькой временной шкалой, иллюстрирующей хронологию событий. Занят он был тем, что отчитывал своего помощника и вроде даже не заметил ее появления.

— Это еще что за безобразие? — едва не кричал Хант, постукивая по доске пальцем. Фото, вызвавшее его гнев, представляло собой распечатку черно-белого стоп-кадра с камеры наблюдения. Только вот половина его была розовой.

— В принтере закончилась синяя краска, — виновато отозвался помощник шерифа.

— Так смени картридж!

— Все закончились, больше нету.

Прикрыв глаза, Хант медленно выдохнул.

— Спроси у местных — может, у них есть работающий принтер. Перепечатай эту фотку. И почему временная шкала тоже розовая?

— Она красная.

— А по-моему, розовая!

— Наверное, маркер высох.

— Иди и купи несколько новых маркеров. Черных! Я хочу, чтобы временная шкала была черной.

Помощник шерифа поспешил к выходу. Бормоча что-то себе под нос, Хант снял с доски одну из фотографий и расправил ее. Выглядел он не лучшим образом. Под глазами набрякли темные мешки, на форменной рубашке красовалось черное пятно, — судя по всему, следы сажи. Похоже, он совсем не спал.

— Шериф?

— Да, Маллен? — Он повернулся к ней, и его взгляд скользнул по ее распухшей покрасневшей щеке. — Рад, что вам получше. Видите?

Шериф ткнул пальцем в наполовину розовую распечатку. На ней была изображена какая-то машина, выезжающая с парковки.

— Да. Это с камеры наблюдения?

— С прошлой ночи. Это машина, на которой уехали ваши обидчики. Номерной знак не читается, он слишком грязный, но это черный «Форд Фокус». И это тот самый парень. — Он постучал пальцем по другой распечатке. Та же стоянка, к «Форду» бежит какой-то мужчина. Лицо его видно лишь частично.

— Его зовут Ричард, — сказала Эбби. — Это тот, которого я видела в молодежном приюте.

— Ну, как я уже вам говорил, он не местный, и люди в молодежном приюте его не знают. Вообще никого из них не знают.