Пламя одержимости

Майкл и Фиби, факелоносцы, повернулись и пошли поднимать факелы с земли. Майкл прихрамывал — результат стычки с Хэнком. Моисей чувствовал крайнее разочарование. Старик был так предан делу… Даже не дрогнул, когда Моисей предложил ему пожертвовать семейное ранчо на нужды церкви. И что теперь? Расстался с жизнью, поскольку на миг позволил себе усомниться…

Моисей пожалел, что сегодня они не успели оформить все необходимые бумаги. Ранчо должно принадлежать церкви не только по праву, но и в соответствии с требованиями закона.

Факелоносцы вернулись, пляшущее на палках пламя мерцало в темноте. Секунду Моисей не мог подобрать нужных слов. Такого с ним никогда раньше не случалось. Он всегда знал, что сказать. Мог говорить о чем угодно. Часами.

«Соберись!»

Моисей повысил голос, который зазвенел громко и ясно:

— «Блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан, он получит венец жизни»[37].

Глава 59

Эбби с болезненно пульсирующей головой поднялась на ноги. Запрыгнув в окно, она обо что-то крепко приложилась лбом. Осторожно коснулась его, поморщившись от острой боли и липкого ощущения крови. Придется потом что-то предпринять по этому поводу.

В комнате было темно, но она смогла кое-как различить очертания мебели. Табурет. Маленький столик с какими-то кухонными принадлежностями. Вешалка для одежды… На полу что-то лежало, и она присела на корточки, чтобы рассмотреть это получше. Маленький матрасик и одеяло. Судя по всему, именно отсюда совсем недавно забрали младенца.

Снаружи донесся ропот голосов. Голос Моисея, о чем-то громко разглагольствующего. Даже спустя тридцать с лишком лет она узнала его тон и интонации. Он проповедовал. Эбби не сумела толком расслышать, о чем именно говорилось — лишь отдельные слова, когда Моисей повышал голос, желая подчеркнуть смысл сказанного. «Порок… преданность… гнев…»

В комнате — две двери. Одна из них явно ведет наружу. Подойдя к другой, она повернула ручку.

Заперто.

Черт, черт, черт… Эбби лихорадочно огляделась по сторонам. Вот оно! Нож для масла на столе. Два быстрых шага, и вот он уже у нее в руке. Вернувшись к двери, она воткнула округлое лезвие между дверью и косяком, пытаясь отжать дверь.

Ну давай же, давай!..

Что-то подалось. Сердце у нее радостно дрогнуло, но тут Эбби поняла, что подался нож. Она погнула лезвие.

Снаружи все раздавался громкий голос Моисея.

«Предательство… Авраам… жертва… рукотворное пламя…»

Эбби осмотрела дверные петли, после чего осторожно просунула изогнутое лезвие в щель скобы, удерживающей штифт. Нож опять согнулся в дугу. Ничего. Вытащив пистолет, она осторожно постучала им по ножу, стараясь действовать как можно тише, но все равно морщась от шума.

Петля ослабла.

Глубоко вздохнув, Эбби вынула штифт. Дверь скрипнула.

Присев на корточки, Маллен занялась второй петлей. В любой момент кто-нибудь мог услышать шум и явиться проверить, в чем дело. Штифт ослаб. Осталось вытянуть его, затем проделать то же самое с третьей петлей, и…

Когда Эбби вынула второй штифт, дверь застонала, и третья петля сама отделилась от прогнившей дверной коробки. Дверь сдвинулась, заваливаясь внутрь. Зашипев в панике, Эбби поспешно перехватила ее кончиками пальцев, и нож со звоном упал на пол. Слишком много шума… Слишком много…

Падение двери внутрь удалось предотвратить. Эбби толкнула ее, и дверной косяк застонал, раскалываясь. Ей удалось сдвинуть дверь ровно настолько, чтобы проскользнуть за нее.

Еще одна темная комната. Внутри — узенькая кровать и маленькая девочка с заплаканным лицом, наблюдающая за ней широко раскрытыми глазами.

Эбби улыбнулась ей самой приветливой из своих улыбок.

— Ну здравствуй, — произнесла она как можно мягче. — Ты ведь Эмили, верно?

Девчушка нерешительно кивнула.

— Меня зовут Эбби. Вчера я разговаривала с твоей мамой по телефону. Она хотела, чтобы я помогла тебе.

Эмили шмыгнула носом.

— Я испугалась. Снаружи был какой-то громкий шум. Но я не смогла открыть дверь.

— Я знаю. Должно быть, это было очень страшно…

— Анна сказала мне вести себя тихо. Но я очень сильно испугалась. — Голос у нее дрожал.

— Ты просто молодец, детка.

— А где мамочка?

— Она снаружи. Давай-ка уходить отсюда, хорошо?

— Хорошо. — Эмили слезла с кровати.

— Но, Эмили, мне нужно, чтобы ты вела себя очень-очень тихо. Как и сказала Анна. Можешь сделать это для меня?

Девчушка снова кивнула.

— И мы уйдем через окно, ладно?

— Ладно. Только нам нужно забрать Рона. Он тоже здесь.

— Рон уже снаружи, моя хорошая. Ну давай же, пошли. И помни — как можно тише.

Голос Моисея за стенами домика поднялся до громкого крика:

— «Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!» Пробил час для второго крещения!

Вот черт…

Эбби придержала дверь, и Эмили проскользнула за нее. А потом и она сама.

И тут вокруг них с оглушительным ревом взметнулось пламя.

Глава 60

Огонь ревел, как приближающийся товарный поезд. Накатила волна обжигающего, почти невыносимого жара. Эбби заметалась по комнате, которая моментально наполнилась дымом — в поисках окна, в поисках выхода. Она…