Пламя одержимости

Она так увлеклась, разглядывая мужчин, что даже не заметила приближения Ричарда. Он был уже менее чем в десяти ярдах от нее и двигался в ее сторону. Взгляд его был направлен куда-то вбок — он еще не заметил ее. Но очень скоро заметит.

Затаив дыхание, Эбби очень медленно вытащила пистолет.

Ричард подходил все ближе. Вот он уже в восьми ярдах от нее. Потом в семи.

Она чуть сместилась, направив пистолет перед собой. Голова Ричарда резко повернулась в ее сторону. Засек ли он движение в кустах?

Его руки потянулись к винтовке на плече. Палец Эбби напрягся на спусковом крючке.

И тут какой-то шум со стороны ранчо заставил Ричарда отвернуться от Эбби. Она все наблюдала за здоровяком, напрягшись всем телом от усилий оставаться неподвижной.

Он свернул в сторону.

Эбби позволила себе тихо выдохнуть. Затем посмотрела на то, что привлекло его внимание.

Из дома вышли Анна с Дилайлой. Дилайла переоделась и теперь была облачена в длинную белую тунику. Запястья у нее были связаны спереди.

Глава 55

Дилайла шагнула на крыльцо, под холодный вечерний ветер. Волосы у нее были все еще влажными после быстрого душа, который Анна велела ей принять, пропитанный водой воротник туники еще сильней холодил затылок. Она поежилась.

Скоро ей уже не будет холодно.

Дилайла была в ужасе. В голове у нее всё звучали мучительные крики Брэда, когда огонь поглотил его. Скоро это случится и с ней. Может, удастся убедить их сначала как-то лишить ее сознания… Моисей наверняка окажет ей такую маленькую милость…

Нет, не окажет.

Но Дилайле было не привыкать предвкушать боль, и этот раз должен был стать последним. И она защищала своих детей. Это сильней чего-либо другого заставляло ее шаг за шагом продвигаться по направлению к Моисею.

Остальные члены секты, выйдя из дома, потянулись вслед за ней. Дилайла слышала их приглушенные шепотки, но не оглядывалась назад. Не искала взглядом Эмили и Рона. Анна сказала ей, что они крепко спят, что было огромным облегчением. Им не придется стать свидетелями того, как их мать сгорает заживо.

Наконец эта процессия почти подошла к Моисею, который дожидался ее у края леса, скрестив руки на груди. Все рефлексы в сознании Дилайлы кричали ей: «Беги, спрячься!», но она продолжала идти. И тут, всего в нескольких шагах от него, все вдруг остановились.

Моисей медленно поднял глаза, пробежавшись взглядом по ее облаченному в белое телу.

— «Побеждающий облечется в белые одежды»… — провозгласил он.

— Отец, — прошептала она. — Я хотела попросить…

— «И не изглажу имени его из книги жизни»[35].

У нее промелькнул проблеск надежды. Моисей передумал? И все-таки не станет ее сжигать?

— Так что? Теперь у тебя есть для меня ответ? — спросил он.

— Ответ? — повторила она, сбитая с толку.

— Кого из детей ты выбрала?

Глаза у нее расширились, сердце упало. Нет, не хочет же он сказать, что…

— Вы говорили, что это буду я! Я сказала вам, что хочу креститься вместо них. А вы…

— Я сказал, что Бог тронут твоей преданностью. Но я ни на что не соглашался, — резким голосом ответил Моисей. — Тебе придется сделать выбор. Придется доказать свою верность мне.

— Нет! — взвизгнула она. — Я не могу! Прошу вас, вы должны сжечь меня! Это не могут быть мои дети, пожалуйста, я умоляю вас…

— Так кого из детей?

Она упала на колени, по щекам у нее текли слезы.

— Прошу вас, не делайте этого, мои дети не сделали ничего плохого…

— Кого из детей?

— Я сделаю все, что угодно! Что угодно! Только отпустите их. Анна, скажи ему! Он не может сжечь моих детей! Эмили пять лет. Рон еще младенец. Пожалуйста!

— Выбирай! Или крещены будут они оба! — рявкнул он.

Дилайла что-то бессвязно вскрикнула. Она больше уже не понимала, что именно кричит. Что угодно. Что угодно, только лишь бы защитить детей. Глаза Моисея были стальными, твердыми как камень. Он сделает это. Сожжет их обоих. Нельзя ему этого позволить. Нельзя…

Он поднял руку. Она замолчала, все еще охваченная паникой.

— Дилайла сделала свой выбор! — громко объявил Моисей.

Она уставилась на него. В самом деле? Дилайла просто не могла вспомнить, что именно говорила. Неужели в панике она назвала имя одного из своих детей? Нет, ни в коем случае!

— Анна, — произнес он. — Вынеси из маленького дома младенца.

— Нет… — выдохнула Дилайла.

— Крещена будет дочь, — объявил Моисей. — Жертвоприношение и испытание. Этого желает Бог.

Глава 56

Моисей возвышался над Дилайлой, ощущая, как воля Божья пронизывает все его тело, наполняя его силой, убежденностью, желанием. Не обращая внимания на ее рыдания, он обшаривал взглядом темный лес. Присматриваясь. Ожидая.

Ну где же?

Ждать уже недолго, он был в этом совершенно уверен.

Все собравшиеся не сводили с него глаз. На некоторых лицах отразилось смятение. Недоверчивость. Они еще не поняли. Но они поймут, очень скоро.

— Ну? — рыкнул он на Анну. — Вытащи оттуда младенца!

— Но… — нерешительно начала она. — Отец… В смысле…

— Ты сомневаешься во мне? — вопросил Моисей, чувствуя, как в нем закипает ярость. Естественно, они не знали. Пока что. Но всё же должны делать то, что он приказал.