Пламя Джой Грин

Папа редко говорил о ней. Возможно, он так и не смирился с ее смертью. Возможно, злился на то, что она покинула его так рано, оставив с маленьким ребенком на руках. Знакомые отца, изрядно выпив вина на очередной из домашних вечеринок, где я мелкой лазила под столами, донимая гостей, вскользь рассказывали, что союз Локхартов был одним из самых чистых и светлых. Порой я в это верила. Порой мне казалось, что они говорят это для того, чтобы образ мамы в глазах маленькой девочки выглядел максимально идеальным.

Мама не была идеальным человеком. В этом я уверена. Но, черт возьми, как же мне ее не хватало все эти годы. Расти с отцом, для которого заработок денег является главным приоритетом, то еще детство. Я мечтала о тепле женских рук у себя на лице. Хотела слушать мамины колыбельные песни перед сном, а не засыпать под мультики на телевизоре, пока отец заполнял очередные финансовые отчеты. Я просто хотела быть любимой маминой девочкой, для которой я буду всем.

Из воспоминаний о маме меня выводит лязг металлического замка. Дверь моего подземелья открывается.

– Ты готова? – спрашивает волк. – Я соскучился по твоей теплой крови.

Мама, я знаю, где бы ты ни была, мы скоро встретимся. Уверена, на долго меня не хватит. Люблю тебя.

***

– Надо же, кто решил вернуться раньше времени! – сказал Джерри, приветствуя Джой в полицейском участке, вытянув руки для объятий.

Джой прошла мимо надоедливого коллеги, проигнорировав его дружелюбие. Сев за свой стол, она попыталась сконцентрироваться на предстоящей работе, но что-то мешало. Джой больше не чувствовала себя здесь как дома. Неужели и до нее, спустя столько лет, добралась депрессия копов, о которой она тысячи раз слышала, но ни разу сама ее испытывала?

В дверях появился Фрэнк Чейз и все полицейские мигом зашуршали по своим столам, наводя марафет. Кто-то отдавал честь, другие чуть ли животы не втянули, чтобы казаться меньше и не попасть начальнику полиции Глум Сити на глаза.

Конор вышел из кабинета лейтенанта и поздоровался с комиссаром крепким рукопожатием, словно они старые знакомые. Посмотрев на напарницу, Торн улыбнулся и Джой мгновенно ощутила облегчение. Суровое лицо Конора с неровной щетиной приводило в тонус, как ничто другое.

– Я думал, ты на больничном? – спросил Торн.

Джой кивнула в сторону отца:

– Он рассказал о Клементине Олсен. Думаешь, я бы пропустила такое?

– Мне помог Джерри, – ответил Конор.

Сам же Джерри сидел за своим столом, перебирая бумажки. Парень делал вид образцового копа, но у Джой это вызывало лишь смех.

– Рассказывай, – сказала Джой, подойдя к Конору и отцу.

– Последние месяцы Клементина вела довольно скрытный образ жизни. Никаких появлений на публике, никаких постов в соцсетях.

– Это началось после того скандала?

– Да, – ответил Торн. – Она избила надоедливого папарацци.

– Точно, – сказала Джой. – Олсен брызнула ему в лицо перцовым баллончиком, а потом начала пинать ногами беднягу, пока он валялся на земле. Необычно для дивы балета.

– Именно, – прохрипел Конор, явно намекая, что чем-то это отдаленно напоминало саму Джой. – Потерпевший подал в суд. Громкое дело. Олсен ушла с радаров.

– Как вы поняли, что это именно она убила Патрицию Август? – вмешался Чейз.

– Как нам сказала дочь жертвы: Олсен была самой значимой ученицей в жизни Патриции. Было бы не лишним поговорить с той, кто знал Август ближе всех. С первого взгляда, как только Клементина открыла нам дверь своего роскошного загородного дома, мы поняли… Что-то не так.

– Поняли? – спросила Джой.

– Ее взгляд, – ответил Конор. – В нем отчетливо читалась вина. Зайдя в дом, я лишь убедился в своих догадках.

На этот раз глаза прищурил Фрэнк.

– Шкатулки с балеринами, – добавил Торн. – Они были повсюду. На каждой полке. На каждом столе и тумбочке. И везде были выгравированы одни те же инициалы и послания.