Питбуль

— GET DOWN! — Шефер кивнул на плитку, не сводя с них глаз. — НА ЗЕМЛЮ!

Мужчины остались стоять, как стояли. Они не казались встревоженными или обескураженными тем, что их взяли с поличным. Скорее они выглядели так, словно им было скучно. Инертные, холодные.

Шефер направил пистолет на самого крупного, увальня ростом под два метра десять сантиметров, и прищурился.

— Ложись, я сказал! Kiss the fucking ground! NOW![22]

Взгляд гиганта долю секунды блуждал, затем его льдисто-голубые глаза уставились в точку над левым плечом Шефера. В тот же миг Шефер почувствовал, что кто-то стоит у него за спиной, и быстро обернулся.

Что-то тупое сильно ударило его в скулу, и он упал на землю. Он инстинктивно схватился за лицо и почувствовал, как по щеке течет кровь.

Он повернул голову и увидел склонившееся над ним лицо.

Оно было замотано нейлоновой тканью, черты лица искажены и отвратительны.

— Where is documents?[23] — прошипел человек. Голос был низкий, мужицкий, с сильным акцентом.

Шефер уперся руками в гравий и попытался подняться.

— Понятия не имею, о чем ты гово…

Мужчина ударил его ногой в живот.

Шефер отвернулся и стал ловить ртом воздух. Ему казалось, что легкие схлопнулись и горели огнем у него в груди.

Он услышал щелчок пистолета и крик Конни из дома. Затем увидел, как дуло приближается к его лбу.

— Where?[24]

Мужчины собрались вокруг него.

— Ne pucaj! On je policajac[25], — сказал один из них.

– Što on zna o Mázoreck?[26] — сказал другой.

Мазорек?

Пинки посыпались на него снова, на этот раз с нескольких сторон, и у него потемнело в глазах. К этому времени он был уже совсем без сил. Он перекатился на спину, закрыв лицо руками.

Раздался топот.

Хлопки дверей автомобиля.

И они исчезли.

23

— Следите за лучом.

Врач «Скорой помощи» стояла на въезде на участок перед Шефером и водила фонариком из стороны в сторону перед его лицом.

— Тошнота есть?

— Нет.

— А здесь больно? — Врач надавила на грудь и живот Шефера в нескольких местах.

— Только когда смеюсь, — сказал Шефер, бросив на врача сухой взгляд. Он приложил пакет со льдом к щеке и на мгновение закрыл глаза. Боль зигзагом пронзила левую половину лица; кости черепа казались тектоническими плитами, врезающимися друг в друга.

— Я хотела бы забрать вас в больницу ненадолго, чтобы сделать рентген, посмотреть, нет ли переломов скулы или ребер. Возможно также внутреннее кровотечение и повреждения мягких тканей, поэтому я думаю, что компьютерную томографию тоже нужно сделать.

— Я в порядке.

— Тем не менее, — кивнула врач, — неплохо бы проверить…

— Я в порядке! — повторил Шефер, встал и пошел по дорожке, где полицейский фотограф делал снимки документов, раскиданных по садовой плитке.

Криминалисты исследовали багажник и багажную дверь машины на предмет отпечатков пальцев, а по ту сторону полицейской ленты несколько соседей собрались в кучку на дороге. Они стояли в халатах со скрещенными на груди руками и вытянутыми лицами в голубом свете проблесковых маячков патрульной машины, беззвучно мигавших в ночной темноте. Все с любопытством смотрели на Шефера.

— Они были в перчатках, — сказал он специалисту по дактилоскопии из Национального центра судебной экспертизы. Он положил в рот сигарету и закурил. — Единственные отпечатки, которые вы там найдете, — мои.

Его бывшая напарница, Лиза Августин, сидела на корточках на дорожке и перебирала документы, брошенные ворами. На ней были черные джинсы и обтягивающая белая футболка. Шефер заметил, что тренировки кроссфитом повлияли на ее внешность. Мускулы четко обозначились на руках и плечах. Длинные светлые волосы выгорели, ногти были коротко подстрижены, а на лице не было макияжа. «Чем старше она становится, тем больше делается сама собой», — подумал он.

Августин встала и озабоченно посмотрела на него.

— Ты в порядке? — спросила она.

Он кивнул.

— Что говорит врач?

— Врачебные фразы. Жить буду.

— Как ты думаешь, что им было нужно?

Шефер огляделся и медленно покачал головой.

— Понятия не имею, но вижу, что они взяли кое-какие мои бумаги.

— Ты не знаешь, кто они?

Он снова покачал головой.

— Они разговаривали друг с другом на незнакомом мне языке.

— Как ты думаешь, это мог быть персидский? Или арабский? Похоже на те края?

— Нет, это был какой-то восточноевропейский язык. Русский, польский, я не знаю. Сквозь дырки в балаклаве я видел, что у самого здорового из них голубые глаза и светлая кожа…

— А другие двое?

Шефер покачал головой.

— Один стоял в тени, а у другого был нейлоновый чулок на голове, так что я ничего не видел, но слышал его голос. Он говорил по-английски, но со славянским акцентом, и все это выглядело как-то организованно. Они не просто зашли в случайный дом, у них была цель.

— Какая?

— Они сказали, что ищут какие-то документы, но… — Шефер опустил уголки рта и, медленно покачав головой, больше не произнес ни слова.

Мазорек…

— Мы знаем, что в последние годы в Дании действует литовская мафия. Существуют две отдельные преступные сети: Тамуолиниаи и Акваркиниаи — те, которых называют Аквас, — сказала Лиза Августин. — Они участвуют во всякого рода дряни.

— В какой?