Читаем Письма В. Досталу, В. Арсланову, М. Михайлову. 1959–1983 полностью

На прочие вопросы отвечу в следующем письме. А пока вот что – как можно быстрее пришлите план Вашей книги статей и вышедшую книгу о Фучике. Мне обещали включить Вашу книгу в план издательства «Прогресс», которое издаёт у нас зарубежную литературу. Важнее им показалась книга статей, назовите её только так, чтобы – по возможности, конечно, – в заголовке стояло слово «эстетика».

Мы с Лидой обдумываем вопрос, не приехать ли нам как-нибудь отдыхать в Прагу. Кстати, Колар обещал мне даже выдать деньги-кроны, но и без этого люди, едущие по частному приглашению, хорошо обеспечиваются деньгами при отъезде из Москвы. В Праге, говорят, можно снять комнату в частном доме с благословения государства, а я в Ваших краях никогда не был. Что Вы скажете на это? Если да, то пригласите ли Вы нас, и какое время лучше выбрать для такого путешествия?

На этом пока прерываю мои коммуникации. Будьте здоровы, остатки здоровья можно хорошо закрепить на многие и многие годы – будьте только осторожны в расходовании наличных средств природы! Я считаю, что это Ваш долг – в том числе и передо мной, ведь Ваши силы необходимы и для меня, не так ли?

Кланяемся Вере и надеемся на близкую встречу, сначала у нас, потом у Вас.

Ваш

<p>15 января 1974 г</p>

Дорогой Владимир!

Давно Вам не писал, так как мой конвейер становится всё более и более текучим. Но не буду жаловаться – может быть, сам виноват, а может быть, разнообразие моих работ и обязанностей требует другого порядка жизни, создать который я для себя не в силах. Вот мой покойный друг, дядя Юри, всё успевал. Правда – не завидую переводчикам, которые сейчас должны перекладывать его на русский язык. Очень уж неаккуратно и мутно писал, а если хочешь избежать этого, становишься пожирателем собственного времени.

Мы, натурально, очень обрадовались, узнав о вашем намерении прибыть вдвоём весной в столицу нашей Родины. Будем вас ждать, а пока отправляемся в отпуск и едем далеко – в Азию. Я еду лечиться, а Л.Я. сопровождает меня, как жены декабристов сопровождали их в Сибирь. Поскольку весной Вы будете в Москве, мне, разумеется, в Прагу ехать нет никакого смысла; отложим это путешествие до другого времени. Что касается моей соотечественницы, некогда очень красивой девушки по имени Ира, то должен сообщить Вам, что она полная идиотка, и сожалею, что не имел возможности предупредить Вас об этом. Не принимайте её за типичную представительницу нашего женского пола и её благородного семейства. Это – исключение. Впрочем, мы с ней в добрых отношениях, которые скрашиваются воспоминаниями.

Вскоре должен выйти четвёртый том «Эстетики» Гегеля, и у меня будет для Вас экземпляр, но что касается третьего тома, то до сих пор мне не удалось найти его для Вас, хотя я предпринимал шаги для этого даже в издательстве, или, по-вашему, «накладательстве». К сожалению, нет даже на складе. У нас сейчас книжный бум, напоминающий то, что было вскоре после окончания войны, всё очень быстро раскупается.

В настоящее время я силюсь превратить ту грамоту об одном нашем искусствоведе, которую я Вам посылал, в статью под названием «В мире эстетики», часть вторая. Хочу поместить её в журнале «Наш современник»250. Они немного заигрывают со мной, поскольку в лице западного модернизма у нас общий враг. Какова их позиция, Вы можете увидеть из забавной рецензии на моё сочинение «Искусство и современный мир» в их 12 номере (декабрь) за прошлый год251. Была ещё прекрасная рецензия в «Молодом коммунисте»252. А новые выходки Дымшица в «Вопросах литературы» Вы читали253? Сообщаю Вам также, что я стал присяжным участником «круглых столов» в журнале «Вопросы философии» (см. № 6 или 7 за прошлый год254 и № 1 за текущий255). Одним словом, разменялся на медные пятаки.

В феврале должна выйти ещё наша с Л.Я. общая книжка «Незаменимая традиция»256. Я буду иметь для Вас экземпляр. Что касается моего соавтора, то есть Лиды, то она вышла на передовую в деле борьбы с модернизмом. Появилось новое издание сборника «Модернизм»257, в котором помещены, кажется, четыре её статьи. Семья героев! А между тем всё идёт своим чередом.

Был у меня в гостях заведующий кафедрой эстетики Будапештского университета Золтаи, ученик Лукача. Он написал неплохую книгу, вышедшую на немецком языке, – «Этос и аффект. История философской музыкальной эстетики» (1970)258. У нас он прославился участием в университетской конференции по поводу Франкфуртской школы, и доклад его читали также на симпозиуме наших философов с чешскими, каковой недавно состоялся в Москве, но я в ней участия не принимал. А Франкфуртская школа у нас нынче в моде. Золтаи докладывал о Вальтере Беньямине, который, впрочем, ещё мало известен.

Ну, что ж – пора «закругляться». Я не сумел найти Вашего последнего письма (оно, конечно, сохранилось, но не попадается), поэтому, если у Вас были какие-нибудь практические вопросы, а я их забыл, то не сочтите за труд их повторить.

Низкий поклон Вере от нас обоих.

Обнимаю Вас и желаю здоровья

Ваш Мих. Лифшиц

<p>24 апреля 1974 г</p>

Дорогой Владимир!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука