Пятеро детей и Оно

А потом не только позволил цыганке поцеловать себя, но и сам ответил ей поцелуем в смуглую щеку. И это был замечательный поцелуй, а не какой-нибудь там слюнявый, какие порой позволяют себе малыши его возраста. Цыганка провела пальцем по его лбу, будто бы что-то на нем написав, затем сделала то же самое на его груди, руках и ногах и сказала:

– Пусть будет он храбрым и мудрым. С отважным сердцем, полным любви. Руками, ловкими для любой работы. И ногами, выносливыми даже для очень длительных странствий. И пусть он, куда б ни отправился, всегда возвращался целым и невредимым к своим.

Она что-то еще добавила на своем языке, но дети, ясное дело, ни слова не поняли, а затем с улыбкой произнесла:

– Ну, а теперь до свидания. Очень рада была повстречаться с вами. – И, повернувшись, направилась быстрым шагом к одной из палаток, разбитых на придорожной траве.

Дети смотрели ей вслед, а когда она скрылась из виду, Роберт высокомерно бросил:

– По-моему, на нее даже закат не подействовал. Что за чушь она нам несла?

– А мне показалось, с ее стороны это было даже довольно по-доброму, – возразил ему Сирил.

– Довольно? – возмутилась Антея. – Да это было как раз очень-очень по-доброму.

– Я считаю, она просто очень хорошая, – подхватила Джейн.

И они поспешили домой, опоздав очень сильно к пятичасовому чаю и просто катастрофически на обед, за что Марта, конечно, им выдала по первое число. Но даже это было совершеннейшей ерундой по сравнению с главным: малыш остался в целости и сохранности.

– А интересно ведь, да? – начал чуть позже с задумчивым видом Роберт. – Выходит, Ягненочек был нам сегодня нужен не меньше, чем всем остальным.

– Конечно, – разом кивнули сестры и брат.

– Но разве после захода солнца для нас в этом смысле что-нибудь изменилось? – продолжил Роберт.

– Нет, – откликнулись остальные.

– То есть на нас заход солнца не повлиял, – сказал Роберт.

– И не мог повлиять, – убежденно произнес Сирил. – Нам же Ягненочек нужен не из-за сегодняшнего желания. Мы ведь на самом деле в душе всегда любили его. Просто сегодня утром себя повели совершенно по-свински. Особенно Роберт.

И Роберт, стоически выслушав эти слова, ответил:

– Ну да, я сегодня утром и впрямь подумал, будто Ягненочек нам не нужен. И, наверное, в этом деле себя вел по-свински. Но как только возникла угроза его потерять, я начал думать совсем другое.

Такой вот моралью, мои дорогие, и завершается эта глава. Вообще-то я не была намерена писать главу с моралью. Но мораль существо упрямое и настойчивое, словно незваный гость. Вы ее вроде не приглашали, а она захотела и влезла. И если она, пусть даже и вопреки моему желанию, пожаловала сюда, мне остается пойти у нее на поводу и дать вам совет. Пожалуйста, вспомните эту историю, когда вам в очередной раз вдруг покажется невыносимым общество младших братьев или сестер и вас дернет повести себя по отношению к ним по-свински. Надеюсь, подобные чувства вас охватывают лишь изредка, однако убеждена, даже с вами это случается.

Глава 4 Крылья

Следующий день оказался слишком дождливым и для прогулки и тем более для встречи с песчаным эльфом. Нечего было даже надеяться, что он в такую мокрядь покинет свое убежище. Ведь вода была для него губительна, и всего лишь какая-то капля ее, попавшая ему много тысячелетий назад, еще в каменном веке, на левый усик, до сих пор вызывала в нем боль.

Из-за сидения дома день показался детям ужасно длинным, и они начали писать маме – каждый свое письмо. Но Роберт имел несчастье почти сразу же перевернуть большую и под завязку наполненную содержимым чернильницу на ту часть стола, где Антея держала конструкцию из склеенного резиновым клеем и разрисованного тушью картона, которую называла своим тайным ящиком.

Роберт был совершенно не виноват. Все случилось из-за стечения обстоятельств. Он просто-напросто поднял чернильницу над столом, чтобы немного ее переставить. Но почему-то именно в этот момент Антее приспичило поднять крышку своего ящика, а Ягненочку – забраться под стол и сломать там свою пищащую заводную птичку, внутренности которой исторгли замечательно подходящую остренькую пружинку, словно специально созданную для того, чтобы деятельный малыш моментально вонзил ее Роберту в ногу. Ну и, конечно, в таких условиях чернилам просто не оставалось иного пути, как низвергнуться на тайный ящичек, а вместе с ним – и на полунаписанное письмо Антеи.

И оно стало выглядеть так: